Девайс

– Конечно, я вас понимаю, мы же на одном языке говорим, – не дослушал Друхловский. – Вы случаем сами не заболели, дорогой мой доктор?

– Нет, все просто прекрасно!

– А вот и моя доченька! – Друхловский помахал пухлой рукой юной девушке, одиноко стоявшей возле самой кромки воды. – Конкордия, позволь мне представить моего старого друга: Игорь Петрович Воронцов, врач. Прошел кампанию на Кавказе, имел практику в столице, потом перебрался в наши края.

– Здравствуйте! – слегка отрешенно поздоровалась юная девушка. Ее взгляд буквально на секунду пересекся с его взглядом. – Вероятно, сегодня будет прекрасный вечер. Наташа сказала, что их матушке гораздо лучше. Она обязательно присоединится сегодня к нам.

– Не верю я в это. Видела бы ты ее всего месяц назад… – засомневался Друхловский.

– Мне так сказали, – пожала плечами Конкордия.

– Ладно, может, бог смилостивился над ней… А я, пожалуй, оставлю вас немного поболтать. Вы же, молодежь, любите это дело. Пойду искать Настасью Филимоновну.

– Мама беседует с Вячеславом Михайловичем на веранде.

Глава семейства удалился в поисках жены. Воронцов отстраненно смотрел на озеро и разглядывал все вокруг себя. Казалось, его интересовали даже самые мелкие камушки и игривые блики на воде.

– Я знаю, о чем вы хотите меня спросить, но стесняетесь! – вдруг смело произнесла девушка. Казалось, без властного отца она преобразилась и расцвела, как цветы, окружавшие ее. Мужчина невольно загляделся на цвет ее волос. Рыжая копна под яркими солнечными лучами словно искрилась и готовилась вспыхнуть.

– О чем же?

– Вы хотите спросить, откуда у меня такое редкое имя – Конкордия?

– Да, я хотел бы узнать вашу историю…

– Это имя римской мученицы.

– А мне казалось, это богиня согласия…

– Может быть, и так… Это не важно! Важно, что я начинаю скучать в этих местах. В детстве здесь все было по-другому. Ах, как же жестоко время… Иногда я завидую зверям да птицам. Говорят, они ничего не помнят… Каждый день – как с чистого листа… Я предлагаю пройти в дом. Вероятно, все уже потихоньку собираются к накрытому столу. Вам наверняка захочется поговорить с другими гостями… А на то, что сказал мой отец, не обращайте внимания.

– Прошу… – Воронцов элегантным жестом предложил девушке руку. Та кокетливо улыбнулась и с видимым удовольствием оперлась на нее.

Гости выглядели приветливо, но слегка безучастно и держались поодаль друг от друга. Даже родственники. И даже в первую очередь родственники!

Воронцов подошел поздороваться к каждому из собравшихся, вплоть до немногочисленной прислуги, снующей всюду. Улыбка, дружеский разговор ни о чем – даже запомниться нечему, – и врач шел дальше. Так продолжалось, пока в помещении не появилась богиня. По крайней мере, Воронцову подумалось именно так!

Дарья была божественна, если такое банальное слово из французских романов могло хоть как-то описать ее. Нежная слегка загорелая кожа, пикантный носик с горбинкой, черные очи и заостренный подбородок. В ее внешности было больше от цыганки, чем от русской дворянки. Воронцов с удовольствием разглядывал именинницу. Пышное платье, пикантный вырез и бордовые бусы, странные, какие-то фантасмагоричные, но при этом невероятно притягательные. Ожерелье – ядрено-красные капли на шее, которые так и хотелось слизнуть. Для Воронцова больше не осталось интересных людей в этом зале. Одна лишь великолепная девушка, ради которой можно было приехать и за тысячу верст – да хоть в Сибирь!

Однако она не удостоила Воронцова даже взглядом. Словно боялась обжечься, она и встала так, чтобы не видеть врача. Он чувствовал, что это неспроста, но не мог понять, почему все так происходит. Неужели в этом и есть вся интрига?

Тем временем солнце скатилось в закат, а слуги зажгли свечи и заперли ставни. В помещении чувствовался домашний уют. Гости уселись за стол, слуги подали первые блюда и начали разливать напитки. И тогда присутствующие услышали шаги на втором этаже.

– Неужто и вправду Марии Степановне стало лучше? – поинтересовался старший Друхловский.

– Дядя сейчас ее приведет, как и обещал! – защебетала до того времени скучавшая Наталья, изредка поглядывая на Воронцова и мило ему улыбаясь.

– Сегодня для нашей Дашеньки – одни подарки, – добавил отец семейства и отхлебнул терпкое густое вино из бокала.

 Ждать пришлось на удивление долго. Скрип половиц то возобновлялся, то резко обрывался: судя по всему, новым гостям было нелегко идти. Возня и шум в коридоре быстро стихли. Все замерли в ожидании.

Первой в гостиную вошла женщина. От ее бледного лица веяло смертью и загробной скорбью. Мерцание зажженных свечей отбрасывало глубокие тени на ее лицо. Стеклянный взгляд медленно скользил по лицам. Грозное молчание разбавило тиканье часов в гостиной.

Следом появился Георгий Степанович. Он также был бледен, только на губах и подбородке виднелись странные бордовые разводы.

– Простите, друзья… но все делается к лучшему, – с этими словами Георгий запер на ключ входную дверь.