Deus, ex-machina

– Язон, посмотри-ка, – сказал он. Естественно, в цилиндр заглянули все. Внутри находился статный юноша – атлант. Он был одет в серебристые легкие доспехи, перепоясан ремнем из брюшной кожи дракона, обут в ворчьи унты, при себе имел странное оружие с длинным стволом, увенчанным в средней части подковообразным коротким магазином, диковинно изогнутой рукоятью и длинным лезвием, опиравшимся задней частью на магазин и на два пальца выступающим вперед дульного среза.

– Обрати внимание на его лоб. И на правую руку, – сказал Иллов.

Лоб и тыльную сторону правой ладони, которая в данный момент сжимала рукоять странного оружия, украшала странная татуировка: это был выполненный красным цветом треугольник с вписанным в него кругом. По углам треугольника располагались странные завитки, похожие на язычки пламени.

– Это что, Огненный легион? – недоверчиво переспросил Язон. Иллов кивнул. – Тогда вот эта штука – ган? Язон указал на странное оружие. Иллов вновь кивнул.

– Я видел его рисунок в одной миниатюре, но там он был слишком искажен. но я сразу его узнал.

Гарпия откашлялась:

– Я, конечно, понимаю, что вас, как любителей истории, этот "экспонат" заинтересовал, но вы б хотя бы объяснили нам, чем же он так примечателен.

– Огненный легион, – начал Язон, – карательная структура Авгурата, в один цикл…

– Я считаю, речь шла о семи циклах, – перебил Иллов, но Язон сделал вид, что не заметил:

– …уничтожил 400 000 специалистов.

– считаю, что речь шла о 40 000, – буркнул Иллов.

– Сорок или четыреста – какая разница? – заявила Гарпия. – Ну да, перед нами образчик редкого ублюдка, зачем же около него останавливаться?

– Это было около двух тысяч двухсот больших циклов назад, – сказал Язон, ухмыляясь. Гарпия опешила:

– Сколько?!!! Да за такое время от человека и пыли не останется.

– Я бы усомнился в татуировках, – сказал Иллов, – но ты видела когда-нибудь такое оружие?

Гарпия отрицательно покачала головой.

– Как в таком маленьком барабане только стрелы умещаются?

– Там нет стрел, – объяснил Язон. – Это оружие, по преданию, стреляло огнем.

– Почему же его больше нигде не применяли? – спросил Еврисфей.

Язон пожал плечами:

– А почему мы летаем на неуклюжих крейсерах, а не на "Надеждах"?

– Хорош уже болтать! – раздраженно сказала Эриния. – Мы куда-то собрались, или любуемся легендарными предками?

И экипаж проследовал дальше. Вскоре люди уступили мест в цилиндрах чудовищам. И это было по-настоящему страшно – искореженные, неестественные тела и лица, порой настолько неправильные, что горло сдавливает смесь ужаса и отвращения. Отсутствующие или лишние глаза, конечности и другие органы…

Они старались побыстрее пройти мимо этих чудовищ, а те все не кончались. Дит прикрыл глаза Персифоне, Трис попыталась сделать то же с Эйден, но та решительно двинулась вперед. И поплатилась – возле одного из цилиндров, в котором находился особо страшный монстр (его тело было каким-то невероятным переплетением плоти, руки и ноги в привычном понимании отсутствовали, вместо них фигурировали какие-то наросты и что-то вроде щупалец; но в центре этого безобразия имелось красивое, невинное детское личико) Эйден вырвало. Трис и Иллов тут же бросились к ней.

– Доктор, что это? – поинтересовалась Тристана, приводя любимую в порядок.

– Естественная реакция организма, – задумчиво ответил Иллов.

– Я не об этом! Я обо всех этих… – Тристана не смогла подобрать слова и просто ткнула рукой в цилиндр.

– Не знаю, – честно ответил доктор. В это время вырвало Еврисфея.

Впрочем, вскоре облик чудовищ становился все менее жутким, пока наконец вновь не появились нормальные внешне люди. Мужчины и женщины, не титаны и не атланты, они словно сочетали лучшие черты обеих рас.

И тут коридор закончился глухой стеной, а у этой стены стояли еще два цилиндра. В этих цилиндрах были мужчина и женщина; он был похож на Ангела, или, если быть точным, на Мелантия Киноскефала. Девушка была среднего роста, с удивительно красивыми фигурой и чертами лица и темно-рыжими волосами, опускавшимися до поясницы. А главное – эти люди были живы! Было видно, как пульсируют жилки у них на висках, как подрагивает сонная артерия на шее.

– Они живы, но они не дышат, – отметил Иллов. – Странно.

– Интересно, кто они? – спросил Язон.

И ему ответили:

– Я называю их Адамом и Евой, – голос можно было принять за голос Георгия Иллова, но он исходил, казалось, отовсюду – от стен, пола, потолка. – Но вы вряд ли оцените иронию.

Глава 5.4: Поединок

Если есть стадо – есть пастух,

Если есть тело – должен быть дух,

Если есть шаг – должен быть след,

Если есть тьма – должен быть свет.

Хочешь ли ты изменить этот мир,

Сможешь ли ты принять как есть,

Встать и выйти из ряда вон,

Сесть на электрический стул или трон?

В. Цой "Белый день"