Детство Иисуса

– Великан, который на самом деле мельница? – Он листает страницы. – Вот великан. – Помещает указательный палец мальчика на слово gigante.

Мальчик закрывает глаза.

– Я читаю пальцами, – объявляет он.

– Не важно, как ты читаешь, – глазами или пальцами, как слепой человек, – главное, чтобы ты читал. Покажи мне «Кихота», с «К».

Мальчик тыкает в страницу.

– Вот.

– Нет. – Он сдвигает палец мальчика в правильное место. – Вот Кихот, с большой «К».

Мальчик капризно вырывает руку.

– Это не настоящее его имя, ты что, не знаешь?

– Может, и не мирское имя, под каким его знают соседи, но это имя, которое он сам для себя выбирает, и под этим именем его знаем мы.

– Это не настоящее его имя.

– А какое у него настоящее имя?

Мальчик внезапно замыкается.

– Иди, – бормочет он. – Я сам буду читать.

– Хорошо, уйду. Когда образумишься, когда решишь, что хочешь как следует учиться читать, – позови меня. Позови и скажи, какое у Дона настоящее имя.

– Не скажу. Это тайна.

Инес занята кулинарными делами. Он уходит, она даже не смотрит на него.

До следующего визита проходит день. Мальчик по-прежнему поглощен книгой. Он пытается заговорить с ним, но мальчик раздраженно цыкает и переворачивает страницу быстрым, хлестким движением, будто у него за спиной лежит змея и может его укусить.

На странице – изображение Дона Кихота, обвязанного веревками, его опускают в яму в земле.

– Хочешь, помогу? Рассказать тебе, что происходит? – спрашивает он.

Мальчик кивает.

Он берет книгу в руки.

– Эта часть называется «Пещера Монтесиноса». Наслушавшись о пещере Монтесиноса, Дон Кихот решил увидеть ее прославленные чудеса своими глазами. Он велел своему другу Санчо и ученому – человек в шляпе, должно быть, тот самый ученый, – опустить его в темную пещеру и терпеливо подождать, пока он не подаст знак поднимать его… Целый час Санчо с ученым сидели и ждали у входа в пещеру.

– Что такое «ученый»?

– Ученый – человек, который прочел много книг и много чего узнал. Целый час Санчо с ученым сидели и ждали, пока наконец не почувствовали, как дергается веревка, и принялись вытягивать, и вот Дон Кихот выбрался на свет.

– Значит, Дон Кихот не умер?

– Нет, не умер.

Мальчик счастливо вздыхает.

– Хорошо, да? – говорит он.

– Конечно, хорошо. Но почему ты подумал, что он умер? Он Дон Кихот. Он герой.

– Он герой, а еще он фокусник. Ты связываешь его веревками и кладешь в ящик, а когда открываешь сундук, его там нет – он сбежал.

– А, ты подумал, что Санчо и ученый связали Дона Кихота? Нет, если бы ты читал книгу, а не разглядывал картинки и угадывал, о чем речь, ты бы узнал, что они на веревках опускали его в пещеру, а не связывали его. Идем дальше?

Мальчик кивает.

– «Дон Кихот любезно поблагодарил друзей. А затем вознаградил их рассказом обо всем, что произошло в пещере Монтесиноса. Три дня и три ночи провел он под землей, сказал он, видел много чудесного, не в последнюю очередь водопады, чьи каскады – не капли воды, а сверкающие алмазы, – а еще шествие принцесс в атласных одеяниях и даже – величайшее чудо из чудес – даму Дульсинею верхом на белом скакуне с украшенной драгоценностями уздечкой, и дама остановилась и милостиво поговорила с ним… “Но, ваше благородие, – сказал Санчо, – вы наверняка путаете, ибо пробыли под землей не три дня и три ночи, а всего-то час, не более”. – “Нет, Санчо, – сказал Дон Кихот серьезно, – три дня и три ночи не было меня. Если вам это показалось часом, не более, это оттого, что вы задремали, пока ждали, и потеряли счет времени”… Санчо собрался возразить, но потом передумал, вспомнив, каким упрямым бывает Дон Кихот. “Да, ваше благородие, – сказал он, глянув на ученого и подмигнув ему, – вы правы: три полных дня и три полных ночи мы продремали до вашего возвращения. Но, молю, расскажите нам еще о даме Дульсинее и что между вами произошло”… Дон Кихот серьезно оглядел Санчо. “Санчо, – сказал он, – о друг-маловер, когда же ты поймешь, когда поймешь?” И умолк… Санчо почесал голову. “Ваше благородие, – сказал он, – не стану отрицать, трудно поверить, что вы провели три дня и три ночи в пещере Монтесиноса, когда нам показалось, что прошел всего час; и, не стану отрицать, трудно поверить, что в эту самую минуту прямо под нашими ногами – шествие принцесс и дамы, гарцующие на белоснежных скакунах, и все такое. Так если дама Дульсинея одарила ваше благородие каким-нибудь знаком любви своей – рубином ли, сапфиром ли с уздечки своего коня, – какой могли бы вы показать несчастным маловерам вроде нас, было бы совсем другое дело”… “Рубин или сапфир, – проговорил Дон Кихот. – Я покажу тебе рубин или сапфир – в доказательство того, что я не лгу”. – “Если можно так выразиться, – сказал Санчо. – Если можно так выразиться”. – “А если покажу тебе оный рубин или сапфир, Санчо, что тогда?” – “Тогда я паду на колени, ваше благородие, поцелую вам руку и взмолюсь простить, что я смел сомневаться. И я буду вашим верным последователем до конца времен”».

Он закрывает книгу.

– И? – говорит мальчик.

– И ничего. Это конец главы. До завтра больше не будет.