Детский мир

– Какая вы затейница, моя дорогая! Нам обязательно надо будет сыграть в эту игру потом, – прохрюкал мужчина и добавил многозначительно:

– На моей вилле.

Зверь игриво поиграл бровями, а потом мы подошли к двери танцевального зала.

– Что в корзине? Показать! – охранник подозрительно посмотрел на ношу весёлого гномика, и с полковника в тот же миг слетело всё добродушие.

Очень медленно он поднял руку к лицу, снял маску и, глянув на побледневшего стражника жутким чёрным глазом, произнёс:

– Как звать?

Охранник сглотнул. И, откровенно говоря, я могла его понять. Куда-то исчез маленький смешной толстячок, которого Зверёныш-Таечка так умильно трепал по щёчкам. Сейчас рядом с нами стоял страшный человек, не понаслышке знающий, что такое смерть и привыкший к беспрекословному подчинению.

– Я, может, и не занимаю былых позиций у трона, – прошипел он, глядя на перепуганного стражника снизу вверх. Он был на целую голову ниже, но, что парадоксально, сейчас казалось, что всё совсем наоборот. – Но уверяю, я всё ещё могу сгноить нахамившего мне рядового.

– Я… я прошу про… я не узнал…

– Фамилия и номер части! – рявкнул полковник, а я, не выдержав, дотронулась до его локтя:

– Гай Юлианович, пожалуйста! Не омрачайте мне праздник сегодня, – Арсений до боли сжал мою ладонь, но не сказал ни слова. – Помните про сюрприз?

Полковник снова превратился в гномика и улыбнулся мне тепло и ласково:

– Только ради вас, моя прелесть, – в последний раз глянул на всё ещё трясущегося охранника и погрозил ему пальцем:

– Смотри у меня!

И после этого мы вошли в уже полный народу танцевальный зал. Я под руку с недовольным Арсением Северовым – чувствую, он ещё отчитает меня за несвоевременное заступничество, Таечка-Зверь и полковник-гномик – с маленькой корзиночкой в руках, которую, конечно, никто уже и не думал досматривать. А там, под зелёным шерстяным платком, вместо пирожков с маслом лежала записывающая аппаратура и портативный транслятор – жутко дорогой и совершенно незаконный. Даже не представляю, каким образом Северову и его команде удалось его заполучить, но сегодня он, наконец, себя окупит.

Зверь огляделся по сторонам, подманил к себе наманикюренным пальчиком Берёзу, сновавшую между гостей с шампанским в высоких тонких бокалах, ловко удерживая их на небольшом подносике.

– Девушка, – Зверь неуверенно огляделся по сторонам. – Где бы мне оставить вот эту ценную вещь? – всё тот же пальчик начертил в воздухе дугу и замер около плетёной корзинки, висевшей на сгибе руки весёлого гномика.

– Организаторы праздника… – начала Берёза, но немедленно умолкла, стоило только гномику превратиться в полковника.

– За корзинку отвечаешь головой! – мужчина отдал корзину с транслятором нашей сообщнице и поцеловал Зверю ручку, бормоча: – А может, к чертям эти танцы, моя чаровница? Может, сразу рванём на виллу?

– Хочу танцевать! – Красная Шапочка надула алые губки и утянула своего гномика к уже топтавшимся в центре зала принцессам и прочим мушкетерам.

Есть в жизни люди злые, есть скромные, есть глупые, есть талантливые, а есть идеальные. Арсений Северов, несомненно, относился к последней категории. Улыбаясь, я смотрела в глаза цвета самого чёрного кофе и думала о том, что я со скоростью сорвавшегося с платформы фоба мчусь к краху, к катастрофе, после которой от меня останется только кучка пепла.

Арсений Северов был красив, я обратила на это внимание ещё во время нашей первой встречи, а мысли о его смуглых руках тревожили мои сны довольно долгое время. Он был, несомненно, умён. И кто бы там что ни говорил, но ум – это самая привлекательная черта в мужчинах. Особенно, если к мозгу прилагается высокий рост, широкие плечи и руки, умеющие сводить с ума.

А ещё Северов танцевал так, словно всю свою жизнь до сегодняшнего дня ежедневно, с восьми утра и до восьми вечера, стоял у станка и делал сложные па, растяжки и наклоны. В его руках я чувствовала себя невесомым пёрышком, с которым играет весенний ветерок, послушной глиной – лепите, что хотите.

Никогда не думала, что от танца можно получить столько удовольствия.

Никогда не думала, что танец может привести к тому, что все мои мысли будут сосредоточены на одном желании, том самом, о котором порядочные девушки не говорят вслух. Порядочные девушки о таком даже не думают.

– Когда ты так улыбаешься, – сообщил мне Арсений, скользя руками по ставшей чрезвычайно чувствительной спине, – я чувствую себя супер-человеком.

– А разве ты не он? – хмыкнула я, надеюсь, насмешливо. Но, видимо, парень каким-то образом услышал за моей хлипкой иронией сокрушительную правду и застонал, крепче прижимая меня к себе.

– Оленька, счастье моё, прекращай это страшное дело, иначе весь наш план полетит к чертям, потому что я не дождусь полуночи.

– Страшное дело? – сбиваясь с шага, переспросила я.

– Соблазнять меня, – уточнил он, улыбнулся моему смущению и проникновенно шепнул на ушко: – Невозможно хотеть тебя ещё больше. Не мучай! – в его взгляде за самоиронией пряталась страстная мольба, и я зажмурилась, чтобы не видеть этих просящих глаз.