Детский мир

Той ночью я проснулась от крика, для разнообразия, не своего. Кричала Лёшка. Я позвала её к себе, без слов включив ночник у своей кровати и приподняв край одеяла. Она долго всхлипывала под боком, обняв меня дрожащими жаркими руками, а я тревожно прислушивалась к её горячечному дыханию и бессмысленным бесконечным извинениям.

Не знаю кто заснул раньше, я или она, но проснулись мы одновременно с будильником. Причём я чувствовала себя разбитой, а Лёшка порхала по комнате и щебетала как птичка. Ни своего кошмара, ни рыданий в моих объятиях она не помнила.

– Лёш, ничего не хочешь мне рассказать? – я запила бутерброд холодным чаем и вопросительно посмотрела на девчонку.

– Не-а, – она облизала ложку от йогурта и с независимым видом посмотрела в окно. Врать Лёшка не умела абсолютно. И я бы совершенно точно добилась бы от неё ответа, если бы в дверях нашей комнаты не появился Север.

– Привет! Позавтракали уже? – он подмигнул Лёшке и внимательно посмотрел на меня.

– Ага, – моя сестрёнка явно радовалась тому, что ей удалось избежать расспросов. Я с тоской подумала о том, что за время моего отсутствия наши финансы приказали долго жить. И позавтракать-то мы позавтракали, а вот будет ли у нас обед – это, как говорится, вопрос вопросов. Что же касается мыслей о том, как заработать – их не было. Будь она проклята, эта Книга лиц!

– Отлично! – Север довольно потёр руки. – Тогда собирайтесь, работа не ждёт!

Лёшка смешно скривила симпатичный носик, а я вполне оправданно поинтересовалась:

– Какая работа?

– Наша, – парень пожал плечами. – Или ты думала, что в наше отсутствие Колесо запускать не станут? Подождут, пока вернемся?

Я качнула головой. Если честно, я про Колесо фортуны напрочь забыла. И Северов, судя по тому, как помрачнел его взгляд и как сошлись брови над переносицей, понял, какой оборот приняли мои мысли. Он посторонился, пропуская Лёшку, затем взял меня за руку и решительно произнёс:

– Ёлка, если ты будешь оплакивать каждого погибшего, ты очень быстро сойдёшь с ума. И меня это категорически не устраивает.

Мы шли по коридору в сторону лестницы, а глава Фамилии по-прежнему не выпускал моей ладони из захвата своих пальцев.

– Можешь обругать меня жестокой и равнодушной сволочью, но не думать – это лучший выход в данной ситуации. Принять, оплакать и отпустить. Всё. Конец истории.

Я подумала о молчаливом и заботливом Соратнике. Вспомнила, как он прикладывал полотенце к израненной спине Севера, и решительно отобрала у парня свою руку. Он так же решительно поймал её обратно и мрачно произнёс:

– Мой тебе совет: не подпускай к себе людей. Смерть чужих не так больно по тебе бьет. Оля… – он неуверенно поджал губы и за стремительно опущенными веками попытался скрыть сожаление. – Оля, – повторил ласковым голосом и нежно поцеловал кончики моих пальцев, – у тебя такое большое сердце, не рви его на куски, пожалуйста.

– Я не могу, – я снова смутилась из-за его странного взгляда и из-за этого стремительного перепада его настроения. – Я просто… такая.

– Это я уже понял… – он вдруг обернулся к Лёшке и подмигнул ей снова, – Нюнечка, ты же ведь ещё не сказала своей любимой сестрёнке, где нам предстоит работать до вечера пятницы?

– Нет, – односложно ответила Лёшка и поглубже засунула руки в карманы. – Решила предоставить эту возможность тебе.

Мы с Севером удивлённо переглянулись. Он был восхищен её смелостью, а я шокирована несвойственной наглостью и явной агрессией, которая проявлялась на её лице, когда она смотрела на парня.

И это почему-то тревожило безмерно.

– Ну, мне так мне, – усмехнулся Север. – Ёлка, будем бороться с твоими страхами. Колесо отправило нас в Дом.

Сердце упало в колени и там, разбухнув, лопнуло.

– Помнишь, о чём мы говорили?

– Когда? – я посмотрела на него, как на безумного.

– Вчера ночью, – он улыбнулся так, словно прогулка в Дом для него – это такое же весёлое мероприятие, как участие в еженедельной пятничной вечеринке. – Мы говорили о доверии, да? И если я настаиваю, что переживать не из-за чего, значит, действительно, не из-за чего.

– Ты и в прошлый раз утверждал, что всё будет хорошо, – подло напомнила я, но он даже глазом не моргнул. – И ничего хорошего не вышло. Пусти! – напрасно попыталась отобрать свою руку. Наградила Севера злым взглядом, когда он улыбнулся шире, глядя на мою возню. – Так что, ты как хочешь, назначай штрафные санкции или что там у вас в вашем дурдоме ещё положено за отказ от работы, а меня в этот Дом детей и молодёжи внесут только вперёд ногами. И исключительно после того, как под горой рак свистнет.

Кто бы мог подумать, что рак свистнет уже через пятнадцать минут, и Север на этот свист не обратит ни малейшего внимания, как, впрочем, и на моё сопротивление.

Он внёс меня в здание Дома на руках. Спасибо, хоть не через центральный вход. Не знаю, выдержала бы это моя психика или нет. С момента моего появления в Корпусе и по сей день странные сны наяву с моим участием и с элементами окружающей действительности случались всё чаще и чаще.