Детский дом и его обитатели

Обычно начинался он с неприятного разговора с Норой. Лично меня она щадила – добрая душа! Чаще всего от Матроны я узнавала, что творили мои «головорезы» в ночь с воскресенье на понедельник. О набегах на спальни младших – они (и это самое безобидное дело) отбирали гостинцы у тех, кто уже пришёл из дома, сообщала воспитательница первого класса, просто информировала – без скандала. Потому что многих экспроприаторов она знала «в лицо»: в своё время принимала их из дошкольного детдома. И вот они уже повторяют подвиги бывших – сами стали «налётчиками-пулемётчиками»…

– Их можно понять, – говорила она горестно, – как с ними, так и они…

– Заметила. Они боятся быть самими собой. Как их закодировали, так они себя и ведут.

– Да, они боятся внутреннего разлада…

– С чем?

– Ну… с собственной душой.

«Скорее, с неким стереотипом, – думала я, но – молчала в ответ». И это было странно и удивительно даже – они, наши нахальные воспитаннички, терялись и тушевались, попадая в новую для них обстановку. И только на своей территории они чувствовали себя «как дома» – в дэдэ. А своей территорией для них мог быть и самый отдалённый квартал города. Главное, чтобы здесь были знакомые места, а сами они знали местные порядки.

.. Когда на зимних каникулах нам наши шефы с часового завода дали путёвки на поездку по Кавказу, немногие дети осмеливались ходить там поодиночке, хотя в те времена никто на детей на улице, как правило, не набрасывался. Немногие отваживались пускаться на поиски приключений, отбившись от группы. Иногда они мне предлагали свои маршруты – куда пойти. И меня всякий раз удивляло, насколько тонко они (шестым чувством?) «понимают территорию».

Ну а с привычками… Они обязательно должны были повторять весь тот комплекс-уклад, что задолго до их появления уже сложился в этом доме. Часто бывало, что дурные и даже дикие привычки приносили из других детдомов – и они тут же приживались. Именно дурному навстречу и были всегда распахнуты детдомовские ворота. Жадно впитывался экзотический опыт старших. Они очень рано начинали понимать, что их жизнь в чём-то главном отличается от жизни других детей, что у них гораздо больше прав… требовать. Они на подсознательном уровне понимали, что не все эти права будут удовлетворены, и это их ещё больше раззадоривало.

Понедельник – день визитов к родственникам детдомовцев, день поисков беглецов. Первая очередь: родители, лишенный прав на детей. Потом к родственникам второй и третьей очереди, знакомым… ну, туда, куда вообще могли сбежать дети. Ну а если и там нет, ищи, где интуиция подскажет… В общем, понедельник – день тяжёлый. И пока воспитатель носится по пересечённой местности, отряд предоставлен сам себе. Тоже радости мало. Носишься, с ног сбиваешься, по каким-то полупьяным притонам и свалкам, а в голове одна мысль – что там в детдоме. Вдруг бытовку подожгли? Дверь сгорит, тащи что хошь… А может, уже лазят по карнизам? Просто оторопь брала от этих фантазий… Всё. Точка. Большая и жирная. Конец мучений. Буду брать детей по очереди на воскресенье к себе домой. Десять всё же не пятьдесят пять!

Численность моего отряда уже достигла рекорда. Работать с таким количеством, тем не менее, не труднее, чем с двадцатью пятью. Потому что дело не в «штуках». Есть коллектив или нет, вот в чём весь фокус.

.. Когда пришли ко мне домой первый раз, самый «мелкий», Витя Беев, ни за что не хотел выпускать мою руку, так и ходил по квартире, «хвостиком»…

Ночью я не сомкнула глаз, до рези вглядываясь в густую темень моей мрачной, с окнами в простенок, на северной стороне дома, комнате. Тугой душный ком стоял в горле. Я не страдала плаксивостью, однако на этот раз словно что-то оборвалось внутри – слёзы текли и текли по моему лицу, и мне не было стыдно этой своей слабости. Мои дикарята, набегавшись до одури по двору и напугав жильцов нашего дома гиканьем и воплями (которыми сопровождалось катанье на роликовых коньках моих дочек), а моих соседей по квартире – вообще доведя до полного шока, теперь крепко сопели в обе дырочки, вольно разметавшись по широченной тахте, которую я некогда соорудила сама из двух дверей и старого дивана. Но вскоре сон их стал тревожным, они метались, стонали, вскрикивали, всхлипывали во сне… Что им в это время снилось?