Детский дом и его обитатели

К десяти утра испечён торт – воздушный, благоухающий и – абсолютно гулливеровских размеров, заказывали в кондитерской Лао. Поставили его на большом столе в банкетном зале. Праздник начнётся в пять. После обеда вбегает в мою Голубятню, весь «в мыле», Огурец – нет, не вбегает, он просто нагло врывается! Без стука и «разрешите» – и сразу орёт:

– А хотите загадку?

– Ну что ещё? – говорю недовольно, однако стараюсь быть корректной.

– Дано: сегодня отрядные именины, привезли торт, вотта-а-а-акой! Ловите?

– Поймала. И что?

– Так вот. Кто-то залез в банкетный зал и…

– Говори же – что, подъели уже? Вот нетерпение!

Я в бешенстве.

– Не-а, не угадали.

– Ачто… ещё?

– Думайте.

– Торт… испорченный оказался? Кто-то отравился?

– Опять нет.

– Ну, говори уже, хватит дурака валять, – теряю терпение я. – На пол уронили? Или что?

– Кто-то по торту… потоптался.

– Как это?

– Ну так, прямо во вьетнамках.

– Что?!

– Ага. Топ-топ, топает малыш…

– Кошмар какой-то…

– Хорошо ещё, что не слопал, пока топал.

– Торт съели? – временно обрадовалась я – это всё же лучше, чем то, что предлагает мне для окончательного разрыва сердца и сумасхождения Огурец.

Но нет, радость преждевременная и – совершенно напрасная. Действительность по-прежнему беспощадна.

– Не съели, а сели. Уши надо чистить перед едой, вот что, – натужно острит Огурец.

– И что? – тупо спрашиваю я.

– А то. Вопрос такой: можно, чтобы второй торт привезли?

– Обойдётесь, – рычу я.

– Ас чем дети чай пить будут?

– С таком.

– Это неукусно.

Ну, голубчики, баста. Я и сама шутить люблю, но не до такой же степени. Похоже, вошли во вкус. Это уже беспредел. Говорю Огурцу:

– Передай всем – жду в четыре под тентом, у столовой.

– А это обязательно?

– Быть всем. И чтоб без опозданий. Будем разбираться.

– А обратно соберем, больно не будет?

– Как получится.

Итак, кризис, как запущенный фурункул, уже, похоже, перезрел. Единственно уместна «хирургия». Адреналин, говорите, в кровь хлестнул? Ладно, разберёмся. Перед таким ответственным мероприятием надо привести себя, по возможности, в форму. Если сейчас же решительно не переломить ситуацию, начнётся коллективная «гангрена», и жара нам в этом поможет. «Ампутировать» придётся пол отряда.

Однако, нервишки – просто никуда! Руки дрожат – вот вам и тремор в подарок. Левое веко дергается. Общий вид – ужасный. Полезла в аптечку – никаких успокоительных! Пошла к медсестве, говорю – замучила бессонница, она говорит вяло:

– Ничего нет.

– Совсем ничего? Копается в ящичке.

– Есть вот седуксен.

И насыпала в пустую спичечную коробку таблеток. Было уже два часа дня. Хотя бы полчасика поспать! Силы вернулись бы ко мне, и я, возможно, смогу разрулить, наконец, эту ситуацию. Но только немного поспать… Вот всё, что мне сейчас нужно. Полчаса сна. Заглотнула таблетку и прилегла на постель, как была, в одежде. На всякий случай, завела будильник. Вдруг с недосыпу захраплю до вечера? Лежу на левом боку и чувствую, как противно колотится сердце. Прямо где-то в горле.

Пролежала вполне бессмысленно минут пятнадцать – никакого эффекта! Проглотила ещё одну таблетку. И ещё две… Ну и где этот сон?

Хоть бы чуток вздремнуть!

Желание сна стало просто неистовым. Или немедленно уснуть, или – лопнет голова и мозги наружу вытекут, сердце выскочит из груди… Но, как назло, мозгу моему спать, похоже, совсем расхотелось.

А в голове – звон (ладно бы, колокольный, а то, как противные голодные комарихи, звенит…). В ушах вата, на душе – сплошная ноябрьская слякоть.

Это что же – финиш?

Как, однако, всё это скучно.

Мои сногсшибательные гуманистические начинания претерпели ужасное перерождение и закончились, или – к тому идёт, полным крахом.

Позор!

Блистательный провал моей стремительной педагогической карьеры! Всё, чему я их целый год учила, забылось, выветрилось из головы морским свежачком при первых же серьёзных трудностях. Все мои назидания и поучения для них не иначе как кошкин чих.

Дура я, дура! И стоило оно того? А может, они правы? Людмила Семёновна, Татьяна Степановна… Ну и Хозяйка тоже – как же без неё? Они умные, умнее меня, опытнее. Жизнь знают лучше опять же… А у меня дурь в голосе – фантазии… идеи… принципы…

Ну пусть. Так что же мне, такой «хорошей», в этой ситуации делать? Неужели объявлять войну детям?

Нет, нет, и нет…

Только бы не дойти до полного озверения. Не опуститься до банальной ненависти… Они дурачки… мои детки-конфетки… Глупёночки… А может, их подучили? Абсурд… Полный абсурд…

Мы не имеем права ненавидеть друг друга!

Конечно, я тоже не права – так орать на детей! Никогда раньше такого со мной не случалось. Что же произошло теперь? Но что-то надо делать, срочно что-то делать… Но – что?

Откуда-то издалека донёсся Огуречный истошный вопль – Огурца, похоже, мордуют, и крепко… Драка, что ли?

И всё из-за моей беспримерной глупости… А ведь хотела из них пай-деток сотворить! Так возомнить о себе?! Было, было! Чего скрывать правду-матушку? Её ведь не скроешь, в яму не зароешь…

Опять орут.

Разнять…

Пойти разнять немедленно…

Но вот всё вроде стихло…