Детский дом и его обитатели

– Оль, в драгметаллах сечёшь?

Милая девонька! Сама непосредственность… Спрашиваю:

– Откуда это у тебя? Пожимает плечами. Я разглядываю ложки, вилки, которые она выкладывает.

– Вот, смотри, ещё ножик есть.

– Что это? Приборы? Где взяла?

– Мне дали. Сказали, что столовое серебро. Ты видишь?

– Вижу, – отвечаю я, а сердце вещует недоброе.

– Как ты думаешь, настоящее? Что это? Серебро?

– Похоже, мельхиор. Где всё это взяла?

– Какая разница…

– Нет уж, говори.

Я крепко прихватываю её за локоть.

– Ну, Карамазы продают по дешёвке. У них там этого добра до чёрта.

– Где – там?

– Да в их доме! Ну, что привязалась, будто следователь.

– Откуда это у них?

Медсестричка надувает хорошенькие губки.

– Ну, тебя… Лучше скажи, это точно серебро?

– Сказала же – мельхиор.

Она разочарованно прячет «драгметаллы».

– Мельхиор – тоже ценность, и спёр всё это твой Карамаз на базе. Который?

– С бородой, а тебе что?

– Ты покупаешь краденый товар. Хоть это ясно?

Медсестричка тихо шепчет:

– Да они к базе близко не подходили. Точно тебе говорю.

– Они не подходили, а вот наши девицы там как раз и работают. Кто сегодня и вчера был в буфете?

– Я знаю?

– У вас есть список, и вы должны следить за тем, как дети ходят на объекты. А про это… ты сама сообщишь, или мне пойти к Тамаре Трофимовне?

– Ой. Я не стукачка…

Она забавно тряхнула головой и гордо посмотрела на меня. Мне хотелось рассмеяться, но ситуация была такая, что не до смеха. Даже вообразить невозможно, чем всё это могло закончиться.

– Послушай, Оль, я тебе половину отдам. Давай не будем. Зачем хай поднимать. А? Чёрт… Надо было и на тебя взять. Как это я сразу не сообразила… Дёшево же..

– Послушай, ты здоровый человек или прикидываешься? Она стояла совсем рядом, я слышала, как стучало её сердце, и мне не было её жалко.

Завтра моих девиц из-за этих ложек могут и в кутузку спровадить.

И тут меня прошиб холодный пот – ведь кроме ложек-вилок они могли и более ценные вещицы упереть!

А медсестричка уже чуть не плакала.

– Послушай, Оль. Ну, давай по-человечески, У тебя же нет столового серебра!

– У меня много чего нет. Так и что? Податься в бандюки?

– Ладно. Я тебе половину отдам… – сквозь слёзы говорит она и протягивает мне ложку. Если хочешь.

– Ты так ничего и не поняла, – говорю я в сердцах.

– Так все же так делают! – выкрикивает она полушёпотом и быстро уходит.

– Дура ты, извини за правду.

– Ещё вопрос, – говорит она уже смелее и быстро убегает.

Глава 28. Опять воспитателя довели!

Конечно же, никто ложки на базу не отнёс. Равно как – и вилки с ножами.

Медсестра меня за версту обходит. А девицы сделались злющие – настоящие мегеры! Все мои замечания – в штыки. Пыталась ещё раз поговорить с Татьяной Степановной – глухо, как в танке.

Говорю:

– Это кража, и надо разобраться в деталях. Здесь что-то не так.

Однако она отвечала одно и то же:

– А что вы хотели, дети трудные. И нечего из себя икону корчить.

– Какая икона! – возмутилась я. – Обстоятельства таковы, что просто необходимо, срочно и самым тщательным образом, во всем разобраться.

– Да и так всё ясно. Ублюдки.

– Нет, не всё. Это сложные дети. Но внутри есть и много доброго, только сейчас всё ушло вглубь.

– Да неужели? – ехидничала Татьяна Степановна. – По какой такой причине?

– Всё доброе в них сейчас подавляет агрессивное начало.

– Вот это да! – усмехается она.

– Это всё безделье и жара. В других условиях они были бы другими.

– Ну, не знаю, я разговаривала с Ириной Дмитриевной, она не жалуется. Говорит, дети как дети, – сообщает Татьяна Степановна совершенно равнодушно, без всякого понимания.

– Знаю. Ирина Дмитриевна – замечательный человек, – говорю я. – Но, никого не хочу обидеть, она здесь, извините, не у дел.

– Как это?

Татьяна Степановна возмущенно смотрит на меня.

– Мне было бы легче справляться с детьми, если бы я была одна. Воспитатели должны или тянуть эту лямку вместе, или разойтись в разные стороны.

– Напрасно. А мы как раз Ирину хотим взять на следующий год на два дня.

– Куда – на два дня?

– На первый отряд. Хватит вам и одной ставки.

– Но это невозможно! Мне всё равно придётся делать всю работу самой, потому что эта милая учительница будет только присутствовать «на отряде». А вот дети начнут колобродить – такое двоевластие ничем хорошим, как правило, не кончается.

– Вы просто не хотите делиться или… не умеете работать в команде.

Она засмеялась своей странной шутке.

– Нет, это невозможно, я же сказала…

– Ирине нужны деньги. Трое детей…

– Ах, вот оно что. Но это не тот случай. Здесь надо вкалывать, а не использовать полставки для доп. заработка. Нет, я не отдам отряд даже на два дня.

– Это как-то недемократично, – проговорила она, недобро усмехаясь. – А, собственно, с вами никто и не будет советоваться.