Читаем Детские впечатления полностью

Сладкий пирог, виски и грог -

 Все будет нам точно в срок. 

Но у райской реки 

Будем выть мы с тоски 

На весь божий рай, на все небО, 

НебО, небО!

Не хотим мы пирога, 

Нам жизнь дорога! 

НебО, небО, 

Почему мы не спешим в рай?

Это было очень смешно.

 Арии из итальянских опер тоже исполнялись по-русски.

Кле-ве-ета вначале сла-адка. 

Ве-те-е-рочком 

Чуть-чуть порха-ает .. 

Неаполитанские песни были нам особенно близки и понятны, не то, что теперь.

Это песня за два сольди, за два гроша! 

С нею люди вспоминают о хорошем. 

А также

Счастья своего я скрыть не в силах, 

Радости исполнен в жизни я. 

Все вокруг меня преобразилось, 

Все поет, ликуя и звеня!

Спросите вы: "Что со мной случилось?". - 

Милая покинула меня! 

Я смирюсь с потерею, 

Взамен она оставила свободу, друзья! 

Счастлив я, исчезли все заботы! 

Счастлив я, меня пьянит свобода! 

Весел я, весь день пою, друзья! 

Забыты слезы, сцены, измены, 

Снова свободен я!

По-русски исполнялись и фривольные французские песенки.

Мари не может стряпать и стирать, 

Зато умеет петь и танцевать! 

Еще Мари умеет, говорят, 

Из тряпки дивный сшить себе наряд.

Любой костюм на ней хорош 

Пусть всего он стоит грош 

Сотню глупостей больших 

Ради нее ты совершишь!

Она ошибки делат в письме, 

И у нее проказы на уме ...

Впрочем. автора этого перевода гневно отстегали в газете "Правда" за низкий морально-политический уровень. Заодно досталось и песне "Джонни, ты мне тоже нужен".

Знойные латиноамериканские песни также исполнялись советскими певцами в русском переводе...

Ты сказал мне: "Кукорача!" 

Это значит - таракан!

За Кукорачу, за Кукорачу 

Я отомщу! 

Я не заплачу, я не заплачу, 

Но обиды не прощу!

Я  Кукорача, я  Кукорача. 

Мне не быть теперь иной. 

Я  Кукорача, я  Кукорача. 

Все равно ты будешь мой!

Правда, после появления аргентинского фильма "Возраст любви" стали крутить песни оттуда в исполнении Лолиты Торрес. Но редко. Гораздо чаще маститая советская певица с латиноамериканской печалью пела:

Сердцу больно. 

Уходи, довольно! 

Мы чужие, обо мне забудь! 

Я не знала, что тебе мешала. 

Что тобою избран другой в жизни путь.

Шла упорная и непримиримая борьба с буржуазным космополитизмом и низкопоклонством перед Западом. И не только на радио, в театрах и концертных залах.

 Позже, когда я стал студентом, я оценил, сколько сил и средств потрачено на эту борьбу. Сколько технических справочников у учебников пришлось переиздать в срочном порядке из-за переименования технических устройств и узлов, носящих имя изобретателя. 

Шайба Гровера, шпонка Вудруфа, резьба Бриггса, коробка Нортона, пружина Бельвиля, регулятор Уатта, двигатель Дизеля получили чисто русские названия: пружинная шайба, сегментная шпонка, резьба коническая дюймовая, коробка подач, тарельчатая пружина, центробежный регулятор, двигатель с воспламенением от сжатия. А еще турник стал перекладиной,  шофёр —  водителем, а монтёр электриком.

 Старые названия было категорически запрещено упоминать в технической документации и печатных текстах. Как выжили Вольт, Ампер, Ом и Микрофарада?

<p>Кривое село</p>

Опять возвращаюсь к моему детству. У нас в семье жила домработница. Ее взяли в 1946 году, когда мы поселились в доме на Ленинской. Мои родители работали с ненормированным рабочим днем. Мама обычно возвращалась с работы часов в восемь вечера, а нередко и позже, отец работал часов до семи. Я же в детстве очень сильно и часто болел ангинами. 

Ее звали Мария Семеновна Сорока (тетя Маня). Мария Семеновна родилась в 1893 году в деревне Кривое село недалеко от Заславля.  

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
10 мифов о КГБ
10 мифов о КГБ

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷20 лет назад на смену советской пропаганде, воспевавшей «чистые руки» и «горячие сердца» чекистов, пришли антисоветские мифы о «кровавой гэбне». Именно с демонизации КГБ начался развал Советской державы. И до сих пор проклятия в адрес органов госбезопасности остаются главным козырем в идеологической войне против нашей страны.Новая книга известного историка опровергает самые расхожие, самые оголтелые и клеветнические измышления об отечественных спецслужбах, показывая подлинный вклад чекистов в создание СССР, укрепление его обороноспособности, развитие экономики, науки, культуры, в защиту прав простых советских людей и советского образа жизни.÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Александр Север

Военное дело / Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Покер лжецов
Покер лжецов

«Покер лжецов» — документальный вариант истории об инвестиционных банках, раскрывающий подоплеку повести Тома Вулфа «Bonfire of the Vanities» («Костер тщеславия»). Льюис описывает головокружительный путь своего героя по торговым площадкам фирмы Salomon Brothers в Лондоне и Нью-Йорке в середине бурных 1980-х годов, когда фирма являлась самым мощным и прибыльным инвестиционным банком мира. История этого пути — от простого стажера к подмастерью-геку и к победному званию «большой хобот» — оказалась забавной и пугающей. Это откровенный, безжалостный и захватывающий дух рассказ об истерической алчности и честолюбии в замкнутом, маниакально одержимом мире рынка облигаций. Эксцессы Уолл-стрит, бывшие центральной темой 80-х годов XX века, нашли точное отражение в «Покере лжецов».

Майкл Льюис

Финансы / Экономика / Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / О бизнесе популярно / Финансы и бизнес / Ценные бумаги