Децема 2

— Умирать мне совсем не хочется, — продолжаю я, почесывая ушибленный затылок. — Потому мы и решили притащить с Земли на Амальтею Индру. Он один может угомонить Стокрылого, вот только после Гая он может приняться за нас. За Диса так точно, потому что именно он пропустил Индру через разделитель. Но ведь не убил, да? Не знаю, как бы я поступил, если бы мне руку отрезали...

Судя по взгляду профессора, он делает вывод, что условия моего содержания были до того невыносимы, что моя детская психика не выдержала. Я придумал эту сказочку, чтобы уйти от жестокой реальности. Тяжелый случай, в общем.

— Понимаете, мне во что бы то ни стало нужно найти Индру, — со всей серьёзностью обращаюсь я к нему. — Теперь его, конечно, не так зовут, но вы его знаете. Это Арнольд Ротмер, и я совершенно точно знаю, что он находится сейчас здесь. В этом самом здании.

***

В покое меня оставили лишь когда окончательно стемнело. Осмотрев со всех сторон, проведя все возможные тесты, медики и психологи пришли к выводу, что я стал жертвой влияния какой-то опасной секты. Они обсуждали это между собой столь убедительно и обстоятельно, что я даже на секунду им поверил. Теперь, когда я вернулся в свою старую реальность, последние месяцы моей жизни в самом деле напоминают фантазию, вызванную действием наркотика и гипнозом.

Дис и Чери не торопились, словно подтверждая доводы профессоров. Лежа в пустынной палате, я смотрел на обшарпанный потолок. Здесь было темно и довольно зябко. Полчаса назад мне дали успокоительное, убеждая в необходимости сна: я так многое пережил, но теперь я в безопасности и могу себе позволить полноценный отдых. Но спать мне совершенно не хотелось, я думал о том, как бы мне добраться до Арни.

Комната, в которой я нахожусь, заставлена кроватями и тумбочками для личных вещей. Но детей, кроме меня и сына Ротмера, в этом Доме нет: местное начальство постаралось до Рождества распределить ребят по приютам, которые находились в соседних городах. Там условия были получше, и подготовлена концертная программа с подарками. Здешние работники, вероятно, мечтали отметить праздник со своими семьями, но на их головы свалились я и Арни, поэтому им придётся коротать эту ночь здесь.

Из коридора доносятся звук работающего телевизора и обрывки разговоров.

Арни поступил к ним вчера вечером, после того как беспокойная соседка мистера Ротмера, услышав детские крики и плач, пожаловалась полиции. Уже в который раз. Прибыв, копы не ограничились простым внушением. Забрав ребёнка от наркомана-отца, взяв показания у соседки и зафиксировав факт побоев, они завели дело о лишении родительских прав. Не знаю, был ли в этом какой-то смысл: папаша Арни, судя по виду, всё равно долго не протянет.

Вспоминая мистера Ротмера, я прихожу к выводу, что мне в некоторой степени повезло. Не знаю, каким бы сейчас был я, воспитай меня такой отец.

Поворачиваясь набок, я слышу взрыв женского хохота и торопливые, почти невесомые шаги: воспользовавшись моментом ко мне в палату прошмыгнул маленький гость. Я приподнялся на кровати и сощурился, разглядывая его очертания в темноте.

Держась за стену одной рукой и чуть склонив голову, в углу комнаты стоял мальчик лет семи. Низкий, худой и очень коротко постриженный. Налысо стригут всех детей, прежде чем отправить в приют, из-за паразитов.

Это и был Арнольд Ротмер.

— Ты здесь? — прошептал он, когда отдышался.

В коридоре снова громко засмеялись, и я, неуверенно оглядевшись, ответил:

— Да?

Голова мальчика рывком повернулась в мою сторону, после чего длинные и худые, как вермишель, ноги понесли его к моей кровати. Сев, я наблюдал за ним удивлённо, даже напугано: за свою жизнь я насмотрелся достаточно, но этот малец походил на жертву концлагеря, и такое я видел впервые. Идя ко мне, он цеплялся за спинки кроватей, и лишь когда приблизился вплотную, и его лицо осветил тусклый свет фонаря за окном, я с ужасом понял: этот ребёнок слепой.

Следующий его жест сразил меня окончательно. Нащупав рукой моё плечо, Арни тут же, без колебаний, залез мне на колени, начиная душить в объятьях. На такое способны только лишенные родительской любви дети. Казалось бы, откуда берутся силы в этом тщедушном теле? Но его маленькие руки стиснули меня, пальцы впились в плечи. Я понял, что без помощи взрослых его от меня уже не отцепишь.

— Я знал, что ты придёшь, — пролепетал он, и я обмер.

Не может быть. Неужели душа Индры настолько уникальна, что он никогда и не забывал о своём славном прошлом? Возможно ли, что он предвидел эту самую встречу?

— Почему у тебя нет крыльев? — внезапно спросил он, трогая ладонями мою спину. — Так надо, чтобы никто не узнал, кто ты такой? — Я нахмурился ещё сильнее, выдав что-то нечленораздельное. — А я сразу понял. Я подслушивал. Они смеются... эти женщины не верят, что ты пришёл из другого мира за мной. Но я всегда знал, что ты придёшь. Я очень-очень тебя ждал.