Децема 1,5

На его лицо с размаху опустился мой кулак. Первый раз, когда я била сознательно, с целью причинить боль. Это сильно отличалось от тех ударов, которыми мы обменивались на тренировках. Хотя бы тем, что он даже не пытался его предотвратить.

— Приди в себя! — вскричала я. — Хочешь правду? Ну так слушай! Я навещаю его уже второй раз подряд потому, что он такой же «меченый», как и я. Такой же брошеный, проклятый, отверженный людьми и всем миром. Мне необходимо знать, что есть люди, подобные мне! Потому что мысль, что на такую участь была обречена только я, сводила с ума.

Разве это странно, тянуться к тому, кто такой же?

— Такой же? — повторил Индра, проводя пальцами по своей пострадавшей скуле. — Такой же, как и ты, да?

— Иногда я тебя совершенно не понимаю, — мучительно вздохнув, я скинула форменную куртку, оставаясь в футболке.

По спине скользили капли холодного пота. Меня всю трясло. — Что происходит у тебя в голове?

— Такой же, — его губы сложились в тонкую, пугающую ухмылку. — И что же делает его «таким же»? Что вас так роднит?

— Ты просто издеваешься надо мной, — заключила я со следующим выдохом.

— Клан? Семья? Цели? — поймав мою левую руку, брат резко дернул меня на себя. — Или ты хочешь мне сказать, что верить в ваше родство тебя заставляет это?

— Ты просто не понимаешь, — процедила я, смотря в напоенные безумием глаза. — Понятия не имеешь, что значит для меня «это»! Какую роль клеймо сыграло в моей жизни!

Переводя взгляд с меня на знак Эзуса на моем запястье, Индра с тихой яростью сказал:

— Мне нужно смириться с этим, по-твоему? Молча смотреть на то, как ты предаешь меня из-за какого-то долбаного клейма? Кто еще из нас сумасшедший…

Не веря собственным глазам, я смотрела на то, как он достает из кармана зажигалку, резким движением скидывая с нее крышку.

— Отпусти! Что ты…

— Если ты сама не в силах отречься от своего прошлого, я тебе помогу. Я же твой брат, — уверил он с неумолимой жестокостью. — Если дело всего лишь в этом знаке…

Я сражалась изо всех сил. Все те навыки, приобретенные мной в течение этих пяти лет, были пущены на то, чтобы вырваться, сбежать, спастись. Сохранить символ своей жизни, пусть и не самой лучшей.

В пылу борьбы мы оказались на полу. За несколько секунд Индра доказал, что сопротивляться тому, кто обучал тебя всем этим трюкам, бесполезно.

— Не дергайся, — прорычал он, отклонившись, чтобы прижать мою правую руку коленом. Мое левое запястье было в плену его пальцев. — Ты так яростно защищаешь то, что делает тебя «такой же, как и он». И совершенно не хочешь стать «такой же, как и я». Я дарю тебе это право, а ты не выглядишь довольной.

— Ты делаешь мне больно, — прошептала я, надеясь, что лицезрение моей слабости его остановит.

Увы.

Надсадно дыша, я смотрела на то, как вспыхивает зажигалка.

— Разве ты не готова принести такую жертву? Не вырывайся, иначе будет лишь больнее, — его голос изменился до неузнаваемости. Голос, привыкший отдавать приказы. Холодный. Беспощадный. — Теперь ты понимаешь, почему огонь во все времена ассоциировался у людей с очищением?

— Не делай этого… не заставляй меня… ненавидеть тебя…

Закусив губу, чтобы не пустить наружу протестующий вопль страдания, я мучительно выгнулась.

Думаю, именно так ощущалось бы соприкосновение со звездой. Я чувствовала, как пламя разъедает мою кожу, как она лопалась и плавилась, источая ужасный смрад. Прошла секунда, и мне начало мерещиться, что горит все мое тело.

Снаружи. Изнутри. Напрягшись до судорог в мышцах, я зажмурилась, думая лишь обо одном.

Больно. Дьявольски.

Индра такой затейник. Нашел отличный ластик, чтобы стереть знак позора с моего тела. Он просто не понимал… отказывался понимать, что клеймо было неотъемлемой частью моей жизни. Нет… Оно отражало то, чем я являюсь. И это ритуальное сожжение было похоже на казнь, а не на очищение.

Чтобы уничтожить кожу, изуродованную клеймом, ему потребовалось не меньше минуты. Вечность, сказать по правде.

— Видишь… всего лишь мгновение… оно того стоило, не так ли? — послышались его тихие слова. — Теперь не осталось ничего, что роднит тебя с нашим врагом.

Разлепив веки, я посмотрела из-под опущенных, влажных ресниц на Индру. Похоже, это наказание вымотало не только меня.

— Чисто, — озвучил результат брат, прикасаясь губами к стремительно светлеющему месту ожога. — Посмотри, разве не об этом ты так мечтала?

Расправив пальцы левой руки, я прижала ладонь к его покрытой испариной щеке, отталкивая от себя. Не сопротивляясь, молодой господин выпустил мое запястье, и я накрыла слезящиеся глаза предплечьем.

— Раньше… ты не была такой плаксой, — отметил глухо Индра, ложась на пол рядом. — И такой дерзкой. Но уж лучше второе, чем первое.

Следующие десять минут прошли в молчании. Пытаясь отделаться от напряжения и, быть может, мук совести, Индра закурил, пропитывая мою комнату запахом своих сигарет. Я слышала, как он шумно втягивает дым в легкие, надолго задерживая дыхание.

Боль постепенно разжала клыки, оставляя после себя лишь легкое щекочущее ощущение на коже.