Детонатор

Мои восемнадцать бронетранспортеров прибыли к месту засады, когда стало темнеть. Мы развернули башни каждого первого БТРа вправо, а каждого второго – влево и, приблизившись к «зеленке», открыли беспрерывный огонь, поливая свинцом склоны горы и придорожные заросли. Через пять минут расстреляли весь боекомплект.

Я осторожно вылез через боковой люк. Стояла мертвая тишина. Под натиском нашего огня душманы отступили. Как выяснилось, из пятидесяти грузовиков уничтожены двенадцать машин, подбиты все БТРы сопровождения. Когда мы подошли к сгоревшим грузовикам, на нас повеяло дымом и сладковатым запахом горелого человеческого мяса. Скажу честно, мне стало жутко. В кузовах и кабинах машин лежали обгоревшие тела наших солдат. Майор тоже сгорел. Его опознали только по звездочкам на погоне. Поехал домой в жестяном гробу. Посмертно дали «Красную Звезду». А тому раздолбаю, проворонившему выход на трассу, все сошло с рук.

Что Илья мог на это сказать? Он каждый день видел десятки жертв глупости и непрофессионализма, а на многих из них лично составлял заключения о смерти.

Зная свои слабые места, становишься сильнее

Надо сказать, что в гарнизоне размещались армейские склады, снабжающие все советские части, исключая направление Кушка – Кандагар. Сам Пули-Хумрийский гарнизон состоял из мотострелкового полка, госпиталя, батальона связи, вертолетчиков и подразделения боевого обеспечения. Командовал полком сын генерала Варенникова. Рутинная работа рядом со смертью расхолаживает людей, особенно мальчишек. Чтобы развлечься, солдаты выставляли пустые банки из-под тушенки и стреляли по ним из автоматов со ста метров. Победителю доставалась сгущенка.

Пули-Хумри был лояльным к советским войскам городом, и частенько местные жители, хазарейцы-исмаилиты, таджики, пуштуны, узбеки и татары, приходили в гарнизон. Называлось это интернациональной дружбой. В очередной раз во время «соревнований по стрельбе» к группе подошел старик в широких черных шароварах, белой рубахе на выпуск и красной жилетке нараспашку. Его голову покрывала круглая, слегка суживающаяся кверху шапочка из черного каракуля, а ноги были обуты в сандалии из грубой кожи. Старик потрогал сухой морщинистой рукой седую бороду, недолго постоял рядом, а потом что-то сказал.

– Чего дед хочет? – спросил Илья, как старший по званию.

Сержант, пуштун из Узбекистана, обратился к старику, а получив ответ, заулыбался и перевел:

– Ашери хочет принять участие в турнире. Только он просит вместо банок поставить что-нибудь поменьше. Говорит, у них в банки дети попадают.

Солдаты захохотали, а Илья, найдя в кармане двухкопеечную монету, отдал ее сержанту. Тот показал старику-пуштуну и, получив согласие, побежал туда, где стояли банки. Со своего места Илья только по отблеску солнца угадывал ее нахождение.

Старик взял автомат с одним патроном, сел, вытянув ноги, прицелился и нажал курок. Пуля выбила искры из камня, отблеск солнца от монеты исчез. Уходя с выигрышем – пятью банками сгущенного молока, старик что-то сказал напоследок.

– Что он говорит? – спросил Илья, все еще находясь под впечатлением от увиденного.

– Ваша жизнь не стоит и копейки. Душманы сюда ходят как домой! – перевел переводчик и сплюнул вслед деду.

Солдаты потерянно молчали. А Илья подумал: «Может, это послужит всем уроком и, возможно, поможет вернуться домой, к мамам, целыми и невредимыми».

Потом, оставшись один, он целый час искал монету и нашел ее, продырявленную пулей. Повесив монетку на шнурок, стал носить ее на шее как талисман.

Теряя совесть, человек переживает гораздо меньше, нежели теряя кошелек

В августе 1988 года из Афганистана в Союз выводили несколько частей из состава 40-й армии. Сборный пункт определили в районе гарнизона, где служил Каров, так как в полутора километрах от него имелась огромная ровная площадка, пригодная для размещения нескольких тысяч единиц техники.