Дети разных миров (СИ)

— Э! Э! Вы ещё подеритесь, — встала между нами Ольга. — Как дети, ей-богу.

— Да мы же любя, Оль. Правда, Маша? — подмигнул мне друг. Я улыбнулась и кивнула. — Доставай, что у меня в пакете, надо такую встречу обмыть.

Ольга вышла, зашуршала пакетом, звякнули бутылки.

— Ничего себе ты размахнулся, Миша, — донёсся её голос с кухни.

— Да это же вы студенты нищие, а я теперь человек деловой. — Мишка кивнул мне. — Ну, иди сюда, я хоть посмотрю на тебя повнимательней.

Друг схватил меня за плечи и бесцеремонно начал вертеть в руках.

— Так, — вынес он вердикт через пару минут. — Не кормили, не поили и вообще в колодки забили, по ходу дела. Машка, ну нельзя же так, как тебе было четырнадцать лет, так и осталось. Как тебя в институт-то пускают?

— Кончай издеваться. Скажешь тоже, четырнадцать лет. Мне восемнадцать скоро стукнет. — Я вздохнула и шмыгнула носом. — А с институтом угадал: весь первый курс охрана издевалась. Сначала по правде не верили, что я студентка, а потом прикалывались: пока студенческий не дам, да они не рассмотрят внимательно со всех сторон, не пускали. Спасибо, хоть в этом году отстали, наконец.

— Парень есть? — сузив глаза, уточнил Мишка.

— Не-а.

— А чего так?

— Никому я не нужна, Мишенька.

— Хм, — задумался он на секунду, потёр подбородок. — Тогда я объявляю тебя своей дамой сердца. Буду ради тебя подвиги совершать. Хочешь?

Перед глазами мелькнул Дэн. Сердце кольнуло, но я отогнала видение. Мрачно ухмыльнулась:

— Нет уж, подвигов мне и так хватает.

— А говоришь, нет никого, — огорчился Мишка. — Как же так? Подвиги просто так никто не совершает.

— Да есть тут особая категория граждан. Не хочу об этом говорить.

— Не хочешь, и не надо, — приобнял меня одной рукой Мишка. — Пошли на диване посидим. Расскажешь как жизнь молодая, как учишься. Ты у нас кто?

Мы уселись на диван. Мишка вытянул ноги на полкомнаты, а я с ногами влезла на сиденье.

— Историк. Второй курс. А ты откуда здесь взялся? Учился же в другом городе?

— Я на преддипломную практику приехал.

— Вы чего там сидите? Идите сюда, — раздался Ольгин голос с кухни.

Мы прошли к ней, расселись вокруг кухонного стола. Мишка откупорил бутылку вина и разлил его по пластиковым стаканчикам. Глядя на это, я невольно усмехнулась, вспомнив реакцию короля на пластиковую посуду. Заменив звон хрусталя словами «динь-динь», мы выпили за встречу. Я пригубила из стаканчика и невольно сморщилась: да уж, вино от короля, что ни говори, было лучше.

— Ну, Ольга Батьковна, рассказывай свой коварный замысел.

Я вполуха слушала подругу, а сама посматривала на Мишку: видный такой получился. Ещё несколько дней назад я бы стала пытаться привлечь его внимание и, пожалуй, согласилась спеть на свадьбе только ради возможности побыть рядом с ним. А теперь… А что теперь? Мне стало страшновато заглядывать в себя. Ну, хоть перед собой-то я могу быть честной? С чего я так взбесилась, увидев Дэна с библиотекаршей? Ведь он честно обозначил своё отношение ко мне. Я что…

— Маша, ты где витаешь? — Мишка помахал у меня перед глазами. — Третий раз спрашиваю: попробуем сейчас спеть? У Оли уже фонограмма есть.

Я поняла, что прослушала всё, о чём говорила подруга, смущённо улыбнулась:

— Извините, задумалась. Так какую песню ты, Оль, предлагаешь?

В этом месте в голове чётко прозвучали Ольгины слова. На автомате я сама себе ответила:

— Песня «Дуэт», которую исполняет Алсу с Александром Шевченко. А-а, классная песня. Давай попробуем.

Мои друзья удивлённо переглянулись и уставились на меня.

— Маша, ты как-то странно сама с собой разговариваешь.

— Да это так, игры разума. Хотите фокус? — Я решила пошалить.

— Хотим, а что за фокус? — заинтересовался Мишка.

— Сейчас продемонстрирую. Оль, тащи книжку какую-нибудь или журнал.

— Какую? Большую, маленькую? — решила уточнить подруга.

— Любую.

Ольга пожала плечами, вышла и через минуту принесла книгу большого формата: «Пётр Чайковский. Времена года»:

— Пойдёт? Это девчонок, соседок моих.

Хм, ноты. Я покосилась на них и махнула рукой — покатит.

— Вот смотрите. Выбирайте любую страницу, а я посмотрю на неё ровно одну секунду и в подробностях расскажу, что было на этой странице. Можете задать любые уточняющие вопросы.

Ребята пожали плечами и наугад раскрыли том. Я взглянула на разворот:

— Можете убирать.

— Ну, и что дальше?

— Начнем с верха страницы: «Апрель. Подснежник». Сначала там стишок идёт:

Голубенький, чистый

Подснежник-цветок!

А подле сквозистый,

Последний снежок…

Последние слёзы

О горе былом,

И первые грёзы

О счастье ином…

А. Майков.

— Ну и что, ты этот стишок, может, и так знаешь. Ноты давай.

— Пожалуйста. Темп — подвижно и чуть свободно. Скрипичный ключ, си бемоль, ми бемоль, шесть восьмых. Из-за такта фа восьмая, потом четвертные соль с точкой, ля, восьмая си, следующий такт…

— Погоди, ты с середины.

— Под строкой «marcato la melodia». Басовый ключ, си бемоль, ми бемоль, соль с точкой, восьмые ми-фа два раза, потом ля-ми-фа, ми-фа, до, следующий такт…

— Стоп. Это же «Апрель». Ты, может, его наизусть знаешь.

— Теперь знаю, эту страницу, — ехидно ответила я.