Часть I Наши предки, малыши и младшие школьники
Глава первая, в которой рассматривается непростая история трех поколений наших предков, а также наши собственные иллюзии по поводу финансов
Наши бабушки-дедушки. Они родились в 30–40-е годы прошлого века, и все страшные и трагические, так же как и победные и грандиозные, события советского периода нашей истории происходили именно с ними. Это их раскулачивали, уплотняли, сажали, репрессировали. Они строили и возводили, открывали и осваивали. Это они пережили индустриализацию, коллективизацию, Большой Террор, Великую войну, оккупацию. Денег в их мире практически не существовало, зато идеология была в избытке. Практически ничего нельзя было купить, можно было только получить – и потерять, независимо от любых твоих действий. То же самое относилось и к людям.
Самая яркая отличительная черта того поколения, на мой взгляд, – стойкое убеждение, что быть эгоистом плохо. Хотя бы минимально преследовать собственные интересы – преступно. Они вкалывали день и ночь и никогда не спрашивали: «А что мне за это будет?» Не посадят, не расстреляют, не сошлют – и на том спасибо.
(Удивительно, но когда в 2008 году вышла моя статья под названием «Синдром Золушки», в которой я рассуждала на тему морального выгорания и чрезмерной отдачи себя работе, многие мои сверстники довольно резко меня отчитали: мол, что это за отношение к труду и к коллективу?! Работать надо, а не выяснять свои должностные обязанности!)
С точки зрения психолога, это поколение травматиков. Они обладают исключительными навыками выживания в экстремальных условиях, демонстрируют чудеса экономии, замечательно умеют работать, но совершенно не умеют отдыхать, заботиться о себе и обращаться с деньгами. И детям они передали соответственные навыки: как готовить оладьи из картофельных очистков (фирменное блюдо моей бабушки); как перешивать одно пальто 30 лет подряд, а под конец сшить из него одеяло на дачу; как выращивать овощи на почвах, в принципе для этого не пригодных. И самое главное: никогда ничего не выбрасывать. Ни единой нитки, ни одного ржавого гвоздика – потому что никто не знает, что будет завтра.