Дети Гитлера

Лагеря военной подготовки были частью армейской подготовки новобранцев. Гитлер именно так рассматривал деятельность этих лагерей. В сентябре 1943 года, когда во всем рейхе отмечали в первый раз день военной подготовки Гитлерюгенда, Гитлер обратился с речью лично к Аксману: «Фронт ждет, что даже в условиях тежелейшей судьбоносной битвы Гитлерюгенд выполнит свою задачу по подготовке отлично подготовленного с военной точки зрения поколения, которое отправится в действующую армию. Нужно с большей силой проявлять национал-социалистические волю и действие при подготовке молодежи. Лишь в этом случае вырастет крепкое поколение. Оно решит, наконец, задачи, поставленные судьбой перед нашим народом.»

В начале войны Гитлер заявил уверенным тоном, выступая в рейхстаге: «Молодежь с воодушевлением исполнит то, что от неё ожидают и требуют нация и национал-социалистическое государство.» Соратники Гитлера развернули пропагандистскую компанию, чтобы вызвать у молодежи чувство эйфории в отношении войны. Уже 10 сентября 1939 года Герман Геринг обратился к немецкому населению: «В Германии больше не существует приказа на мобилизацию граждан определенных возрастов. Сегодня существует единый мобилизационный приказ для каждого немца по достижении им шестнадцатилетнего возраста. Девушек мы приравниваем к юношам.»

Весной 1940 года главный идеолог партии Альфред Розенберг был назначен ответственным за «духовное воспитание молодежи на время войны.» В своих радиовыступлениях он требовал от молодых людей «проявлять храбрость в тяжелых повседневных условиях» и «осознанно нести знамя великого европейского культурного нового порядка в капиталистический, коррумпированный мир, находящийся под еврейским управлением.» По его мнению, «учащаяся и трудовая молодежь рейха должна была осознать величие и масштаб жизненной борьбы немецкого народа и внести свой вклад в эту борьбу.»

Нацисты угрожали своей молодежи тем, что в случае военного поражения Германии «молодые люди будут превращены в рабочих рабов под властью международного финансового капитала и других смертельных врагов немецкой свободы.» С раннего детства немецкий юноша должен был видеть своё будущее в образе героя на поле сражения. Награжденные фронтовики во время отпуска были желанными гостями в школах и организациях Гитлерюгенда. Они должны были рассказывать подрастающему поколению о героических подвигах на войне. «Однажды у нас выступал один капитан с немецким золотым крестом первого класса. Он всем очень понравился, — вспоминает Вилли Рабе. — Он рассказывал, что немецкая армия сражается героически. Нет в мире армии лучше, чем немецкая. Немецкие солдаты победят. Они уверены в силе своего оружия.»

«Храбрость и герои. Вот вещи, которые нас завораживали. Это не какие-нибудь тихие герои, а только те, которые совершили воинский подвиг. Вот это герои. Других героев просто не существовало,» — говорит Йоахим Эллерт. «Мы все тогда хотели быть солдатами. Наши кумирами прежде всего были военные летчики. Такие, как Адольф Галланд. Они были щедро награждены, их портреты были повсюду, во всех газетах,» — свидетельствует Карл-Хайнц Бёкле.

И всё же величайшим образцом для подражания оставался Адольф Гитлер. Во время «родных вечеров», организованных Гитлерюгендом, в прессе и в еженедельных выпусках кинохроники детям вдалбливали: «Фюрер, мы принадлежим тебе!» И многие слепо следовали этой заповеди. Вспоминает Класс Эверт Эвервин: «Гитлер был чем-то недосягаемым. Он был богом. Для меня в детстве самым великим чувством была воображаемая картина, что Гитлер спустился в наше бомбоубежище, положил мне на плечо свою тяжелую, божественную руку и сказал: „Ты маленький немецкий солдат.“ Даже дети были готовы умереть за Гитлера. „В этом возрасте дети ещё плохо представляют себе смерть и не боятся её. Но мы были готовы умереть за Германию и Гитлера,“ — уверяет Гюнтер Адриан. „Фюрер, прикажи, и мы пойдем за тобой! — это был главный закон Гитлерюгенда. Твой долг— быть здоровым. Твое тело принадлежит фюреру! Так тогда говорили,“ — подтверждает Салли Перел. Еврей Салли Перел избежал холокоста, сменив своё имя и фамилию и став Юппом Периэлом. Затем он „прыгнул в пасть льву“ и стал членом Гитлерюгенда. В те годы он разрывался между двумя чувствами: страхом разоблачения с последующей отправкой в газовую камеру и желанием служить в Гитлерюгенде.