Дети Гитлера

Командуя молодежью всего рейха, Артур Аксман брал пример со своего предшественника на этом посту, гитлеровского любимца Бальдура фон Шираха. Аксман был выходцем из берлинской рабочей среды, поэтому в партии его называли «выдающимся рабочим». В отличие от Шираха он долгое время не был в числе приближенных Гитлера. Аксман употребил всю свою энергию на то, чтобы заставить молодежь служить нацистскому режиму. Он использовал её в качестве оружия для завоевания личного авторитета в глазах фюрера. «Гитлер был для Аксмана идолом, величайшим героем немецкого народа, сверхчеловеком, — вспоминает Армин Леман, служивший в конце войны посыльным у руководителя Гитлерюгенда. — Аксман был одержим идеей показать фюреру, как молодежь верна ему.»

Нацистские вожди безустанно твердили о том, что участие в войне есть «дело чести германского народа», а немцы должны добровольно участвовать в ней в той или иной степени. За несколько месяцев перед началом войны Гитлер объявил, что «служба» в рядах Гитлерюгенда считается обязанностью, а уклонение от неё приравнивается к нарушению закона. Однако высокопоставленные лицемеры нисколько не смутились. По их мнению, участие в акциях Гитлерюгенда происходит на добровольной основе, но является «внутренней обязанностью» каждого молодого человека. Начальник отдела в центральном аппарате Гитлерюгенда Отто Бартель писал: «Немецкая молодежь воспринимает исполнение служебных обязанностей как народное дело чести, а не как долг или принуждение. Она должна достойным образом доказать это на деле.» Нацисты старались доказать, что Гитлерюгенд продолжает оставаться молодежным движением и не имеет ничего общего с государственной «обязаловкой».

Однако, в действительности Гитлерюгенд уже давно стал частью государственного аппарата и ни о каком добровольном участии не могло быть и речи. Вспоминает Фолькер Фишер, который в то время был убежденным «ребенком Гитлера»: «Приходили к родителям и угрожали серьезными неприятностями, если сын в течение недели не явится на службу в Гитлерюгенд.»

Лозунг «Молодежь должна руководить молодежью» стал жизненным кредо Бальдура фон Шираха — молодежного фюрера «первого часа» с претензией на поэтическое мышление. Гитлеровская молодежь крайне нетерпимо относилась к тем, кто не желал «шагать в ногу.» Фолькер Фишер свидетельствует: «Те молодые, которые неуютно чувствовали себя в этой среде и не скрывали этого, становились объектами для нападок. Их избегали, над ними издевались, их избивали.» Подобно спруту нацистский режим мертвой хваткой держал в своих объятиях немецкую молодежь. Годами руководство Гитлерюгенда вырабатывало приемы тотального охвата подрастающего поколения и старалось подчинить своим интересам каждую свободную минуту членов организации. Многие молодые люди не могли допустить и мысли о том, чтобы уклониться от этой повинности. «Все было поставлено с ног на голову. Ты был хорошим, когда делал то же самое, что и другие. Ты был плохим, если поступал иначе,» — говорит бывший член Гитлерюгенда Пауль Келенбек.

Подобная картина сохранялась и во время войны. Частично молодежь была готова принять участие в ней и нести жертвы не только из-за своих убеждений, но и по причине отсутствия альтернативы. «Мы убеждены, что молодежь и на войне покажет себя с лучшей стороны,» — хвастливо заявил Аксман, выступая перед высшим командованием вермахта. — Она не будет сравнивать военные условия с мирными. Она воспримет войну как естественное занятие, а свое участие в ней как ответственную задачу.»

Гитлер хотел получить именно такую молодежь и он весьма охотно выслушивал подобные речи. «Ноябрь 1918 года больше никогда не повторится в немецкой истории», — заявил он 1 сентября 1939 года во время своего выступления в рейхстаге. Болезненные воспоминания о крушении кайзеровского рейха давали о себе знать. Ни капитуляция, ни революция, как это произошло после первой мировой войны, не должны были повториться. В те дни восстание в тылу привело к провозглашению республики и крушению монархии. Однако население страны, измученное голодом и болезнями, без сожаления рассталось с правящей династией. По глубокому убеждению Гитлера, население поддержало восставших, нанеся таким образом «удар» в спину победоносной германской армии. Гитлер игнорировал тот факт, что сами армейские генералы просили о перемирии, и что демократическая республика была вынуждена расплачиваться за все последствия военного поражения. Строя планы на будущее, он не хотел получить подобный «удар кинжалом». «Новая» молодежь должна была заботиться о том, чтобы во время его захватнических походов население поддерживало «фюрера» и поменьше думало о тяготах и лишениях военного времени. Гитлер и его руководство считали, что для поддержания морального состояния немцев на должном уровне во время сражений на фронте, необходимо создавать иллюзию «нормальной жизни» в тылу.