Детектив из Мойдодыра. Том 2

– Скажите, в двадцать четвертую телеграмму сегодня не приносили?

– Нет, не приносили, – ответил дежурный, хотя мог бы и не отвечать, потому что человек с газетой уже стоял на ногах.

Он поправил брюки, одернул сзади длинный кожаный плащ и снова сел. Так удобнее.

Миновав пролет, я побежал. Эта встреча не была назначена, и я к ней не был готов. Я пронесся мимо своего родного второго этажа, взлетел на третий. Выше третьего могла быть только крыша, но ни Карлсона, ни лаза на чердак я не обнаружил.

В поисках запасного выхода я пробежал коротким коридором до развилки, запнулся на миг и решительно свернул налево, услышав присутствие еще одного визитера.

В конце крыла зияла открытая дверь. Рядом с дверью стояли швабра и ведро, а сам проем, уперев руки в бока, загораживала гостиничная бабулька в синем халате и лениво, без задора ругала кого-то на лестнице. Смысл тот же – нечего тут, и на этот раз я с таким утверждением полностью согласен.

– Что здесь происходит? – гаркнул я, добежав до двери.

Бабуля глянула на меня недоверчиво, но на всякий случай посторонилась, по привычке уступая дорогу громкому человеку. Я подхватил ведро и выскочил на лестницу.

Этот тоже с утра влез в плащ и застегнулся на все пуговицы, но вместо газеты обзавелся тонкой книжонкой, которая интересовала его не больше, чем бабулины нотации. Он стоял внизу у окна, наблюдая за выходом со второго этажа, и, увидев меня, узнал по каким-то признакам, и оторвался от стены.

– Эй, а ведро-то куда?! – изумилась бабуля, угрожающе хватаясь за осиротевшую швабру.

Я на ходу качнул ведро и выпустил дужку. Он запоздало попытался увернуться, но грязная, пахнущая тряпками волна выкатилась из ведра и накрыла его с головой.

Вслед за мутным прибоем прилетело ведро, а за ведром поверх перил летел я. Я смял его и уничтожил, как тайфун, обрушившийся на коралловый атолл и, не задерживаясь, кинулся дальше вниз, подгоняемый зычным матом всерьез оскорбившейся бабульки.

Я выскочил наружу у самого торца здания, спрыгнул с крыльца и, остановившись, отметил пустой серенький «Москвич», замерший у гостиничного входа. Прокатитесь на «Москвиче» без меня, ребята. Вот если бы на джипе, я бы, может быть, согласился…

Я не произносил этого вслух, только подумал, но навороченный джип, стоявший на другой стороне дороги, взревел мотором и рванулся ко мне.

Нет уж, я как-нибудь пешком…

Я свернул за угол и побежал во дворы.

Детская площадка не остановила преследователей, но скорость они все же сбросили, лавируя между деревьями, песочницами и горками. Расстояние метров в тридцать я пока сохранял, но легкие уже бурлили где-то сразу за коренными зубами.

За площадкой начиналась неширокая аллея, плотно обсаженная деревьями. Я метнулся наискосок, услышал скрип тормозов и усмехнулся, насколько позволяли внутренние органы.

Добежав до деревьев, я обернулся. Из джипа выскочили трое хрестоматийных кожаных ежиков, и их последующие действия настолько ошеломили меня, что я даже забыл втянуть легкие обратно в организм. Один упал на колено, двое других широко расставили ноги и вытягивали руки в мою сторону.

Я не поверил своим глазам. Может быть, я попал на съемки и сейчас нос к носу столкнусь с самим Арменом Джигарханяном?

Грянули выстрелы. Ушам я поверил. Такое кино лучше смотреть по телевизору, еще лучше – с девушкой в последнем ряду полупустого кинотеатра и совсем замечательно – сквозь смотровую щель БТРа или танка. Ни того, ни другого, ни третьего у меня не было, и я в духе незадачливых комедийных персонажей запетлял между деревьями. Следом за мной под защиту деревьев с аллеи шарахнулась парочка прохожих из непредупрежденной массовки.

Режиссер не поскупился на пули. Они зловеще свистели в воздухе и гулко шлепались о замерзшие стволы. Целились ковбои явно не в ноги.

Я оторвался и еще какое-то время кружил по кварталу, восстанавливая дыхание и держась подальше от проезжающих машин. Обжегшись на джипе, дуешь на «Запорожец». Потом присел на скамейку и сразу почувствовал, как каменеют ноги.

Та-а-ак… Не понял…

В висках стучало беспокойство, и ничего понимать не хотелось. Но все же я сообразил, что прочесать квартал гораздо легче, чем остальной, пока еще мирный Краснореченск.

Я поднялся и пошел. Вскоре я вышел к длинному, заломленному буквой «Г» дому, отгородившему двор от уличных шумов. Первую арку я миновал – она вела прямо к перекрестку, а мне не очень-то хотелось светиться там вместо светофора. Вторая арка отстояла метров за пятьдесят, и, дойдя до нее, я поднял воротник, напустил на себя самый, насколько мне это удалось, беспечный вид и шагнул в проем.

С улицы навстречу мне сворачивала тяжелая мордатая иномарка. Я отступил назад на всякий случай, спрятался за угол и услышал, как взревел акселератор.

Бежать было некуда и некогда, и я кинулся к подъезду. Заскочил в тамбур, рванул левую дверь, чертыхнулся. Ступени уходили вниз и исчезали в темноте, пахло сыростью, на обшарпанной стене висел разбитый выключатель.