Детектив Флетч Флетчер

-- Завтра, в одиннадцать утра, ты должен подойти к пивному ларьку. Там тебя будет ждать Толстяк Сэм. Вас встретят. Возможно, они будут в штатском. А до одиннадцати часов прошу тебя не высовываться.

-- Хорошо. А что дальше? Куда меня отвезут?

-- Скорее всего в больницу и оставят там под вымышленным именем. Я вылечусь , а?

-- Да. Думаю, что да.

Флетч никак не мог понять, почему Гамми не уходит. Подросток так и сидел, спиной к стене, лицом к окну.

В конце концов до Флетча дошло, что Гамми плачет.

С машинкой в руках Флетч подошел к лачуге. Сэм лежал на песке, подложив под голову свернутый спальник, и читал книгу Маркуса "Эрос и цивилизация". Спальник вонял. Воняло и от Толстяка Сэма.

-- Привет, Ватсаяна.

В углу возвышалась груда пустых банок. Они тоже воняли.

Флетч протянул Ватсаяне показания Гамми.

-- Я -- Флетч из "Ньюс-Трибюн".

Толстяк Сэм положил книгу на песок.

Пока он читал показания Гамми, Флетч уселся поудобнее и снял футляр с пишущей машинки, проложил копиркой три листа бумаги и вставил и в каретку.

Показания Гамми Толстяк Сэм перечитал дважды. Затем сел.

-- И что теперь?

-- Твоя очередь.

-- Ты даже правильно написал мои имя и фамилию. Чарльз Уитерспун. Я уже и не помню, когда слышал их в последний раз.

-- Наверное, Гамми узнал твою фамилию из регистрационного талона на "фольксваген".

-- О, да. -- Ватсаяна оглядел залитый солнцем пляж. -- Ты ждешь моих показаний?

-- Хочу добраться до Каммингса.

-- Я тебя не виню. Весьма неприятный тип.

-- Или ты повесишь его, или будешь висеть вместе с ним.

-- О, я его повешу. С удовольствием.

Толстяк Сэм потянулся за книгой Джонатана Эйзена "Век скал".

В книгу был заложен сложенный лист бумаги. Толстяк Сэм сдул с него песок и протянул Флетчу.

"Сэм, Джефф покончил с собой. Его нашли на футбольном поле с пулей в голове. Нам нужен новый связной. Стоит попробовать Монтгомери. Возможно, через деньдругой он придет к тебе с денежным поясом. Нам нужен кто-то из местных. Каммингс. "

-- Это вещественное доказательство, не так ли?

-- Да.

-- Как видишь, дорогой Флетч, начальник полиции собственноручно написал эти несколько строк и расписался под ними.

-- Вижу. Как она попала к тебе?

-- Хочешь верь, хочешь нет, но ее в запечатанном конверте принес полицейский. Я не знал, как с ней поступить, к кому обращаться, раз в полицию путь закрыт. Забыл о могуществе прессы.

-- Ты хотел выдать Каммингса?

-- Всегда мечтал. Я был его узником, знаешь ли. Все равно что сидел в тюрьме.

-- Не понял.

-- Когда я приехал сюда из Колорадо, у меня был запас наркотиков, спасибо моей старушке маме, оставившей страховку. Чтобы продержаться на этом великолепном пляже, мне пришлось кое-что продать. Достопочтенный начальник полиции арестовал меня. С поличным. И предложил либо садиться за решетку на долгий срок, либо работать на него. Я выбрал последнее.

-- То есть ты не получаешь никакой прибыли?

-- Абсолютно. И никогда не получал. Я его узник.

-- Толстяк Сэм, ты же умный, интеллигентный человек. Можно же было обратиться в вышестоящие инстанции и разоблачить Каммингса?

-- Ты понимаешь, Флетч, что я к тому же наркоман?

-- Да.

-- Я стал наркоманом, преподавая музыку в Денвертской школе. Когда умерла мать, оставив мне пятнадцать тысяч долларов, я был уже законченным наркоманом.

-- Ты мог поставить крест на этом безобразии. Особенно после записки.

-- У Каммингса были улики против меня. Помимо того, что я -- наркоман. По договору с достопочтенным начальником полиции наркотики я получал бесплатно. Как и Гамми. Каммингс расплачивался только товаром. И потом, я всегда надеялся получить хоть какие-то гарантии безопасности, если уж мне придется давать показания. Ты можешь гарантировать мою безопасность, Флетч?

-- Да. Завтра в одиннадцать утра тебя вывезут отсюда от пивного ларька. Тебя и Гамми.

-- Завидная предусмотрительность. А потом, я полагаю, ты выплеснешь всю эту грязь на страницах своей газеты?

-- Статья будет опубликована в завтрашнем дневном выпуске "Ньюс-Трибюн". Первые экземпляры появятся в киосках в двадцать минут двенадцатого. Если ты не придешь к пивному ларьку в одиннадцать, к трем часам тебя скорее всего убьют.

-- О, я приду. Должен отметить, ты не теряешь времени даром.

-- Я не хочу отдавать материалы в редакцию до самого последнего момента.

-- Но тебе нужны фотографии.

-- У меня есть несколько отличных снимков. Они лежат в столе и ждут только подписей.

-- Tы, я вижу, ничего не упускаешь. Помнится, я как-то сказал, что ты не слишком умен. Я ошибся. Ты очень хороший актер.

-- Я лжец с блестящей памятью.

-- Таким и должен быть актер. Как тебе удалось раскусить нас?

-- Тебе трижды приносили товар, прежде чем я понял, что посыльный -- Гамми. Натолкнули меня на это его гавайская рубашка и регулярные аресты. Полиция забирала только его. И именно в те дни, когда твои запасы подходили к концу. Кажется, первым отметил это совпадение Кризи. Но до сути он, естественно, не допер. Потом, в ночь на воскресенье, я ввязался в драку с фараонами, но они не забрали меня. Вот тогда я окончательно понял, что Каммингсу нужен только Гамми. И никто больше.

-- Еще бы.