Детектив дальних странствий

Она проснулась, вспомнила вчерашнюю неожиданную и странную встречу, вздохнула легко и глубоко. Всем своим совершенным и обнаженным телом вздохнула. Ника не любила ночную одежду. У нее была нежная кожа, ей самый маленький шов не давал нормально улечься. И потом: она всю жизнь так себя прячет, что ее тело к ночи ноет от оков. А когда она потянулась и почувствовала свое тело, созданное для любви и обреченное на постоянное заточение то в темницу, то в тоску, - в этот момент она, конечно, вспомнила мужа Анатолия. Ника, не сомневаясь ни минуты, сказала ему «да» в ответ на предложение руки и сердца, она была уверена, что выбрала спутника на всю оставшуюся жизнь. Конечно, выбирал он, но Ника не знала до него, что такие мужчины бывают в принципе.

Он пришел в школу, где она первый год работала учительницей, уже немолодым, уже разведенным и кандидатом математических наук, в недавнем прошлом ученым с большими перспективами. Но так разочаровался в самой системе науки, забюрократизированной и всем подчиненной, что принял решение оставить прежнюю работу. Анатолию захотелось хотя бы успеть поделиться своими знаниями, своими догадками и открытиями с теми, у кого открытия впереди. С теми, которым нужна точка опоры в виде крепких знаний и вдохновенной любви к науке.

Анатолия сразу полюбили ученики. Только после его уроков дети не хотели уходить на перемену. Коллег, в основном женщин, он почти не замечал. «Здравствуйте», «Желаю удачи», «Сегодня холодно, одевайтесь теплее» - это все, чем он мог одарить заинтересованных в мужском внимании дам. В результате между ним и коллективом возник заметный холодок. Но он этого не замечал. Дело, конечно, было и в ревности учительниц к его успеху у ребят. О женском интересе к себе он наверняка и не догадывался. Сердцеедом явно быть не привык. Невысокий, в очках, одетый: что первое попадется на глаза в магазине.

Веронике он сразу очень понравился. Она не знала своего отца, мама рассталась с ним сразу после ее рождения. Но ей бы хотелось, чтобы он был именно таким: интеллигентным, с ощутимым стальным стержнем, умным, несуетным и добрым к тем, кто этого заслуживает. По возрасту Анатолий тогда и годился ей в отцы. Это потом, после свадьбы, они стали ровесниками - по духу, по мысли, по реакциям, настроениям… И по страсти. Нежной, осторожной страсти двух особых людей. Трепетных, ранимых, узнавших ад боли и не ждавших больше от жизни чудес.

Однажды утром, когда Вероника была одна в учительской, сняла мокрый плащ и озабоченно смотрела в зеркало на мокрые волосы, Анатолий вошел, как всегда, не глядя по сторонам: «человек рассеянный с улицы Бассейной». И почти налетел на нее. Он даже не смог поздороваться, он впервые рассмотрел ее лицо. Попытался поправить свои очки, уронил их, Вероника бросилась ему помочь, за очками они нагнулись вместе, и Анатолий сказал:

- Господи, я лишился дара речи. Вы неприлично красивы. Мы вместе работаем?

- Так получилось, - рассмеялась Вероника. - Я не раз пыталась с вами поздороваться, но вы всегда отвечали сразу всему коллективу. До которого вам так демонстративно нет дела.

После этого все произошло очень быстро: его предложение, их скромная свадьба, совместная жизнь. И внешне они как будто и не изменились. Но появилось что-то такое серьезное, основное, что они вдвоем и стали автономным коллективом в школе. Авторитетным звеном, о которое часто разбивались и зависть, и недоброжелательность, и недемократичные инициативы, касающиеся детей. Анатолий был одет теперь очень хорошо, недорого, но со вкусом. Вероника стала более уверенной и позитивной.

А ночи их были наполнены нежностью до краев. Только Анатолию Ника и рассказала свою печальную историю. Он принял ее, взвесил последствия и возвращал Нику в женскую жизнь неторопливо и мягко, открывая для нее другую сторону ее красоты. Убеждая, что красота - это не повод для злобы, зависти, насилия и преступлений. Это подарок, который Вероника дарит тому, кто полюбил ее больше жизни. Он так часто говорил эти слова: «люблю больше жизни», что жизнь ему не простила измены. Жестоко и страшно оборвала их общий путь.

Вероника была не просто в горе. Она была в страшной растерянности. Она так привыкла к своему месту непревзойденной возлюбленной, самой желанной любовницы, обожаемой жены. Она была при Анатолии залюбленным ребенком, забавным и озорным, и все ее поступки, даже самые неловкие, вызывали его неизменное одобрение. Остаться без этого, вновь под ненастными дождями, страшными грозами и злобным ветром… Нет, ей не хотелось. И жить ей совсем не хотелось. Смотреть на приданое, которое тайком наготовила мама ее будущим детям, было невыносимо. Она пошла бы за Анатолием, как жена фараона, но… Дела, мама, дети в школе, дурная привычка - жить.