Десятиглав, Или Подвиг Беспечности(СИ.Проза ру)

Произнеся эту галантную фразу, я начал читать стихи, не избегая и самых рискованных. Одновременно с чтением я положил руку на упругое бедро моей красавицы и начал медленно поглаживать его шелковистую поверхность. Порой красавица сдерживала мою ладонь своими холеными пальчиками, но делала это мягко и уступчиво, так что через минуту я уже вновь принимался за свое. Постепенно мои прикосновения делались все смелее и смелее. Дерзкая ладонь блуждала уже по всему роскошному телу. Анна — так, судя по всему, звали девушку — прикрыла веки и расслабилась, вытянувшись в шезлонге. Порой она хватала меня за руку и нежно вонзала в нее свои жемчужные ноготки. На ее губах дрожала мечтательная улыбка. Наконец я прекратил чтение и припал устами к шелковистой коже любимой, целуя и лаская ее совершенной формы груди (в особенности соски), и шею за ушком, и живот, и бедра, и тайная тайных. Любовь переполняла меня, но любовь истинная и полнокровная, а не бледная немочь, описанная педерастом Платоном. В результате я начисто забыл о том, что наши ласки протекают под горящими взорами охранников. Наконец Анна с полувздохом-полустоном, напоминающим мурлыканье влюбленной тигрицы, привлекла меня в свои объятия, что-то сделала с шезлонгом (он оказался особой конструкции), и мы оказались вдвоем на удобном ложе, мгновенно опустившемся и раздавшемся вширь. Пальчики Анны умело направили мой любовный скипетр в ее увлажнившееся лоно, и когда я грубо вошел в нее, она обхватила меня ногами и с хриплым криком стиснула в неистовом объятии. Первая схватка настолько увлекла нас обоих, что мы даже не прибегли к тем маленьким утонченностям, которые придают любовным играм особую пряность. Анна бешено билась подо мной — все ее существо рвалось навстречу мне и моей беспощадной тверди. Неистовые поцелуи, стоны, вскрики, яростные объятия, сокращения мышц в стремлении к еще большему восторгу — все промелькнуло как один миг и завершилось таким взрывом сладчайших судорог, подобного которому я не испытывал дотоле никогда. Что ж, с человеком когда-нибудь все происходит впервые, а затем ему хочется чего-то нового, неизведанного… Так и мы с Анной, едва переведя дух, вновь принялись ласкать друг друга, но при этом каждый из нас уже старался продемонстрировать любимому существу все плоды своего прежнего любовного опыта. Полагаю, что ни одно из ухищрений, изобретенных человечеством на его пути от торопливых совокуплений первобытных людей в лесных чащах до римских оргий и обществ свободной любви в России серебряного века, — ничто, говорю я, из приобретенного на этом пути не осталось неопробованным нами с Анной.