Десятиглав, Или Подвиг Беспечности(СИ.Проза ру)

Итак, после неожиданного купания Щучка со страшной руганью проследовал мимо меня в дверной проем сруба, чтобы вскоре появиться наверху среди стропил и начать по-прежнему постукивать молотком. Я вновь принялся конопатить, и все мы, не сговариваясь, старались не обращать больше внимания на водные забавы богатых бездельников, хотя последние время от времени и проносились на своих ревущих чудовищах совсем близко от нас. Лишь иногда Щучка разражался жуткой бранью и уверял, будто брызги от поднятой катерами волны долетают даже до него и доставляют ему неприятные ощущения. Я, однако, не поддерживал его негодования и продолжал неторопливо тюкать молотком по конопатке. В конце концов, думал я, эти глупцы наиграются в свои дорогие игрушки и уплывут восвояси, или же у них кончится бензин. На деле же все обернулось по-другому — я недооценил зловредности богатых любителей водного спорта.

Через некоторое время шум моторов на озере стих, а затем возобновился в виде какого-то недужного кашля, который постепенно приближался. Когда стало ясно, что катера плывут именно к нам, я вышел посмотреть, в чем дело, и увидел, как одно судно тянет за собой другое прямо к нашим мосткам. Здоровенные верзилы, плывшие на первом катере, принялись деловито швартоваться, даже и не подумав спросить разрешения (хотя, разумеется, никто им не отказал бы). Водитель второго суденышка вылез на мостки и занялся тем же самым, не обращая на нас ни малейшего внимания. Я же застыл как громом пораженный: на втором катере рядом с полноватым чернявым господином в шортах, майке и темных очках — видимо, хозяином катеров и верзил — сидела Анна! Таких неожиданностей мне давно не случалось переживать. Я открыл было рот, собираясь выкрикнуть какое-то приветствие, но вовремя опомнился. Что я мог ей сказать? Ее жизненный выбор был сделан. К тому же она не замечала меня — чернявый господин, явно под градусом, обняв ее за прекрасные обнаженные плечи, нашептывал ей на ушко нежности и время от времени целовал в шейку. Анна отвечала ему снисходительной улыбкой. Хотя я и полагал, что между мною и Анной все кончено, однако эта сцена доставила мне немалую душевную боль.