Десять тысяч часов

Сабира бросила взгляд на мёртвого Константина. Она не ожидала, что он сможет дать ей отпор, ведь она свибер, а он дядечка в костюме. Её показатели АЧ должны быть выше. Но он смог удивить силой. Ещё и, оказывается, с больной спиной. Девушка пригляделась к снимку. Что-то очень странной творилось с лопаткой пациента, словно это была и не лопатка вовсе, а металлическая пластина. Взглянув на обратную сторону снимка, Сабира узнала, что он принадлежал не Константину Воробьёву, а Борису Воробьёву. Точно, ведь она же видела на спине парня какие-то шрамы… Сколько их было? Шесть?

— Быть не может! — воскликнула Сабира. — Какая же ты всё-таки, мразь! — она обратилась к бездыханному Воробьёву. Эта находка убедила её в том, что этот человек уж точно был достоин смерти.

Сабира со всех ног побежала обратно к Пулату. Она срочно должна была рассказать открывшуюся правду. Она несла её через коридоры, как светоч, словно это могло полностью оправдать ужасный поступок. В комнате ничего не изменилось: Борис всё так же сидел и слушал разговор, а Пулат общался с отцом.

— Сабира, — Борис оглянулся на девушку и обомлел. — Ты в порядке? — он увидел кровь на её руках. — Что случилось?

— Я… Это сейчас неважно, — она схватила маленький острый ножичек, лежавший в инструментах Пулата. — Надо, чтобы ты повернулся. Прошу, сейчас очень важно, чтобы ты доверился мне.

Последнее звучало особенно странно от человека с безумными глазами и кровавыми пальцами. Однако Борис без лишних слов повернулся. Девушка задрала его блузку и медленно провела лезвием по шраму. Он раскрылся без лишних усилий. Не было ни крови, ни мяса — пустое отверстие.

— Просто не могу в это поверить… — прошептала Сабира, она надрезала ещё один шрам. — Тебе больно?

— Я ничего не чувствую, — ответил Борис, — Ты что-то делаешь?

Сабира промолчала. Она вскрыла все шесть шрамов. В каждом из них было отверстие. Девушка схватила телефон и принялась строчить Пулату о том, что она нашла приставку. Борис и был игрой. Какая ирония.

Пулат вернулся в реальность, снял шлем. Сначала его ошарашил пугающий вид Сабиры, а после — вскрытые шрамы Бориса. Он всё понял сразу.

— Иди умойся, я тут разберусь, — бросил он девушке.

Пулату не нужно было от Сабиры признаний, чтобы узнать о случившимся. Она впала в ярость и пошла к Константину пылить, угрожать и избивать, пока тот не признается, где игра. Заодно так она выплеснула бы всю свою злость. И судя по тому, как были расширены её глаза, как пропала из них вся тревога да и вообще все чувства — она убила Воробьёва. Но Пулат не осуждал. Он бы и сам поступил так же. Да, человеческая жизнь бесценна. Но когда-то Константин сумел нарушить законы человеческого бытия, зайдя в Десять тысяч часов — больше он не был человеком. И Пулат тоже не будет. Он не обманывался. Если после смерти есть бездна, то он попадёт туда. Попадет, но без капли сожаления.

— Кто же зайдёт с нами в игру, — спросила Сабира, когда вернулась.

— Давай сначала проверим, — Пулат достал ключи. — Ты в норме? — обратился он к Борису.

— Нет, я совсем не понимаю, что происходит.

Слова Бориса заставили Сабиру закусить губу, она задрожала.

— Твой отец создал тебя в ДТЧ, чтобы спрятать в тебе игру. Именно поэтому он не хотел, чтобы ты показывался часто на публике, поэтому он прятал тебя и вообще… Я его убила.

После секундной паузы Борис сказал:

— И правильно сделала, — равнодушно бросил парень. — Про игру я всё понял из разговора. Раз уж я «хранитель» впустите и меня? Вам же нужен ещё один человек?

Спокойствие Бориса заставило Пулата зауважать дизайнера. Правда ли его совсем не беспокоило то, что натворила Сабира или же он решил, что сейчас не время устраивать драмы? В любом случае, не каждый человек способен быть настолько спокойным после смерти родственника. Пулат ожидал, что сейчас Сабира кинется на Бориса и прочитает какую-нибудь лекцию о том, как всё ужасно и равнодушие всех вокруг ужасно, и она сама ужасна. Но девушка была пугающе молчалива.

— Да, конечно. Сабира, ты не слышала, но мы с отцом решили отдать ключи ему, мне, тебе, Анне Львовне и Грегу.

— Грегу?

— Он хочет быть настоящим. Я подумал, что это справедливо.

— Справедливо.

— И тогда последний ключ будет твой, Борис, — сказал Пулат и вставил все шесть ключей в отверстия в лопатке парня. — Ты что-нибудь чувствуешь?

— Вообще ничего.

Пулат переписал коды и отправил их на адрес, который передал отец. А он уже разберётся, как вписать их на серверы остальных игроков.

— А как твой отец зайдёт в игру? — уточнил Борис. — У него же нет сервера.

— Он сумел присвоить чужой. Так что он теперь считай совсем другой человек, — Пулат повернулся к Сабире. — А это твоё. Открывай сервер.

Нервы начали шалить и теперь до Сабиры дошла волна паники и тревоги. Она дрожащими пальцами ввела код в настройках сервера, внимательно проверяя каждую буковку. Ей казалось, что если сейчас ошибиться, то всё полетит в тартарары. Впрочем, всё уже там и было. Куда хуже?