Десять тысяч часов

Голос замолк. Сабира взглянула на Пулата, его почти бил озноб. Девушка взяла друга за руку и тактично спросила:

— Ты как?

— Ничего… — ответил тот. — Наверняка, мой отец.

— Мы оказались так близко, — подтвердила Сабира, ей было жаль товарища. — Но я уверена, когда мы найдём ДТЧ, то всё наладится и с твоим отцом.

— Да… — Пулат глубоко вдохнул и выдохнул. — Меня смущает последняя фраза: «ты тоже поплатишься». Почему «тоже»? Разве всё сообщение не было адресовано Омару?

— Думаешь, он ждал кого-то другого?

— Не знаю. Мой отец для меня самая большая загадка.

— Так что мы делаем дальше? — спросила Сабира.

— Давай осмотримся, — ответил Пулат.

Но помещение выглядело пустовато даже при первом взгляде: импровизированная постель из мешков и лоскутных одеял, собранный из мусора хендмэйд процессор, пустые продуктовые тюбики. Сабире казалось, что тут нечего ловить, но Пулат всё равно принялся трогать следы, оставленные отцом. Девушке не хотелось тормошить друга. Она оставила его наедине со своими чувствами. Вместо этого она решила пройтись по рынку.

Хотя и здесь ловить оказалось нечего — сплошная разруха. Сабира прогуливалась вдоль прилавков, пытаясь представить, как всё выглядело несколько веков назад. Но сделать это было трудно, потому что мир слишком отличался от сегодняшнего. Девушка не понимала, зачем нужны были эти витрины со стёклами и маленькая коробочка с сенсорным экраном, на котором было нарисовано три туги и… кажется, пластиковая карточка. Сабира ещё из курса истории помнила, что раньше такими оплачивали товары.

Так она прошлась по всем прилавкам. Её встречали и провожали разбитые стёкла, перекошенные полки и эти чёрные коробочки. Всё выглядело безликим и одинаковым, поэтому когда Сабира наткнулась на нечто выбивающееся из общей картины, то мгновенно затормозила. Вместо привычного потёртого значка пластиковой карты были нацарапаны единицы и нули. В них не было закономерности, и рисунок они не составляли. Скорее, напоминали шифр. Сабира провела пальцем по загадочным цифрам: нанесли их чем-то острым и не так уж давно.

— Эй! Пулат! — крикнула Сабира. — Иди сюда.

Товарищ подошёл к девушке и вопросительно поднял брови.

— Что? — бросил он.

— Смотри, — Сабира показала ему свою находку. — Это похоже на шифр. Вдруг он что-то значит.

Пулат задумчиво потёр подбородок.

— Очень старая система кодирования. Надо будет поискать инфу. Возьмём с собой, — парень забрал чёрную коробку и положил в рюкзак.

— А ты нашёл что-нибудь?

— Не особо. Если и было что-то важное, то Омар забрал с собой, — Пулат взглянул на время, — чёрт! Мы задержались. Надо срочно возвращаться!

Из здания Пулат буквально выскочил, Сабира еле угналась за ним. Парень на бегу объяснил, что времени почти не осталось. Ещё немного и браслет начнёт реагировать на отсутствие игроков, так как не может вечно находиться в «спящем режиме». Самый быстрый способ добраться до «Шампэ» — поехать на метро. Надо спуститься в подземку, хотя Сабире так не хотелось забираться под землю червяком. Выбора нет. Если их застукают — всё пропало, а ведь у них в руках уже два ключа от ДТЧ. В добавок, они нашли послание от отца Пулата. Вдруг удастся встретиться с ним. Наверняка, у него тоже найдётся ключ. А может, и пара.

Линии московского метро разрослись так сильно, что уже не могли уместиться на одну табличку. Весь потолок станции «Тульская» занимала голограмма схемы метро. Ребята пытались понять, куда им следует ехать, но от количества полос и непонятных названий только кружилась голова. Мешали и люди, которые норовили толкнуть плечом. Сабире показалось удивительным то, насколько пустовала наземная Москва и как сильно кипела жизнь под её землей. Девушка слабо понимала, кто все эти люди, но судя по одежде, самые обычные работяги, наверняка, многие из них обслуживали роботов, чистящих здания небоскребов. А другие, может быть, наблюдали за подземными помещениями зданий. Все они бежали очень быстро, брови нахмурены, уголки губ сильно опущены вниз. Мужчины — иссохшие, а женщины наоборот — тучные. В потоке людей было одновременно что-то притягательное и отталкивающее. Вроде и единение, а вроде и крах современной толерантности и равности возможностей. Эти люди буквально жили под землей, пока другие нежились в ванной сотого этажа.

Пулат и Сабира, сумев разобраться в движении подземки, подошли к платформе. Впрочем, её не было толком видно — только недовольные головы пассажиров. На станцию прибыл поезд. Толпа двинулась вперёд, хотя двери вагонов ещё не открылись. Сабиру в вагон внесли и сжали так сильно, что она стала одной каплей человеческого ручья. Она могла даже ноги от земли оторвать. Течение несло само. Хорошо, что Пулат оказался рядом, их не разбросало по разным концам вагона. Однако оба страдали из-за того, что незнакомка с тяжелой красной сумкой вжала их в стену.