Десантный вариант

Они побежали к ближайшему забору. Но тут шустрый, невысокий пацан из противников ловко подставил Сане подножку. Орлов со всего маха грохнулся на землю, расцарапав ладони до крови. Не успев подняться, он снова рухнул от сильного удара ногой в живот. Тупая боль пронзила все его тело. Ключевские, теперь их было уже несколько, не сговариваясь, стали избивать распластавшееся на земле тело.

— А другой, глянь, как сиганул через забор, не успели мы его зажать, а то бы тоже пропиночили, козла! — донеслись до сознания Орлова слова одного из избивавших. «Про Серегу говорят. Сбежал, бросил меня», — с этим неожиданным открытием он потерял сознание.

Раздался выстрел. Ключевские парни от неожиданности присели, с тревогой вглядываясь в темноту. Долговязая фигура стрелявшего навела на них непонятно что — то ли ружье, то ли пистолет. Раздался хриплый голос:

— Щас я вас сделаю, козлы ключевские!

— Атас, пацаны! — горячо зашептал самый активный в избиении.

Со всех ног они бросились в разные стороны. Вслед им прогремел еще один выстрел. Дробь зазвенела по железной крыше рядом стоящего дома.

Стрелок подошел к лежавшему неподвижно Сашке, положил обрез и, взяв парня под мышки, подтащил к забору. Орлов застонал, приходя в сознание.

Когда Саня открыл глаза, то увидел, что сидит на земле, прислонясь спиной к забору, а перед ним с обрезом стоит Визирь — один из вожаков нижинской группировки. Удивленный Орлов прохрипел:

— Ну ты, Визирь, даешь. Ты чо, стрелял? А убил бы кого?

Вожак усмехнулся, поигрывая обрезом, как ковбой револьвером в кино:

— Еще чего! Из-за этих говнюков сидеть? Попугал тока, поверх голов, дробью… Я вот не пойму, как они тебя отхватили? Ты чо, один был?

Саня сразу, неожиданно даже для самого себя, решил никому ничего не говорить о предательстве Сереги:

— Да нет, нас двое было. Так получилось.

— А я задержался у кустов, свою пушку заряжал. Думал, щас кого-нибудь пугну. Выхожу, глядь, а тебя эти козлы пиночат, ну я и бабахнул.

— Вовремя бабахнул, выручил, — Саня с благодарностью поглядел на Визиря.

Тот, довольный собой и эффектом своего обреза, улыбнулся.

— Да ладно, чего там. Свои ребята — сочтемся. Так и должно быть. Вставай, если оклемался, а то я видал — ПМГ [2]здесь разъезжает.

Когда они вышли на одну из центральных улиц города, было уже за полночь. Постепенно, небольшими группами, к ним присоединялись нижинские парни, которых во время драки в парке отдыха разогнала милиция. С одной из групп явился и Серый. Толпа парней шла, балагурила, смеялась. Все горячо обсуждали эпизоды драки и как их разогнали менты.

Серега подошел к Сане и, пряча глаза, зачастил скороговоркой:

— А ты куда пропал? Меня как прижали двое к забору, еле ушел, думал, хана. Гляжу, тебя нигде нет. Побегал, побегал по переулкам, нигде тебя не нашел. Ну, думаю, с нашими дальше ушел…

Саня молчал, от обиды закусив губу. Он не хотел обличать друга в предательстве, не хотел доказывать его вину. Зачем? Для себя — и так все ясно. Только одно плохо, решил Саня, так внезапно терять друзей, разочароваться в человеке.

— Что ты молчишь? Думаешь, я убежал, да? — спросил Серега, заглядывая Сане в глаза.

Орлов не хотел отвечать, ему было до ужаса противно глядеть на бывшего друга. Он молчал.

Визжа тормозами, возле толпы пацанов остановился «козел» ПМГ. Открылась дверь. Мордастый рыжий сержант, сидящий рядом с шофером, внимательно оглядел парней, выискивая кого-то, и обратился к Визирю:

— Гуляете, да? Слышь, Визирь, веди-ка ты своих на Нижинку по домам, а то хуже будет, понял? — Сержант выжидательно уставился на прикуривающего Визиря.

Тот затянулся сигаретой и, оглядев парней, негромко сказал:

— Ладно, хорош. Все нормально. Погнали домой.

Сержант, зная непререкаемый авторитет нижинского вожака, хлопнул дверью, и «козел», взревев мотором, рванул с места. Несколько парней, сложив пальцы в рот, засвистели вслед уезжавшей ПМГешке.

Когда свист утих и шум мотора растворился в ночи, нижинские еще несколько минут шли молча, пока один не затянул их любимую песню:

Это было давно,
Век примерно назад…

И парни подхватили своими неокрепшими еще голосами:

Вез я девушку тройкой почтовой.
Круглолица была, словно тополь, стройна
И покрыта платочком шелковым…

Красивая грустная русская песня зазвучала в ночной тиши города, давно уже уснувшего. И если случайный ночной прохожий или любовная парочка слышали ее, то про себя отмечали: «Нижинские идут».

Миша Штромберг

— Привет полиглоту! — насмешливо приветствовал Саня Орлов Мишу Штромберга, с которым просидел за партой вот уже девять лет, придя к нему домой.

— Привет, ваше сиятельство! — так же с иронией парировал Миша, пропуская друга в комнату. Штромберг часто бывал у Орловых и конечно же знал о графских титулах их предков. «Живая история!» — восхищался Миша, разглядывая старинный семейный альбом.

* * *