Десант стоит насмерть. Операция «Багратион»

Вот он! Почти слился со мхом и корнями — в метре от старой сосны. Без снайперской накидки или плащ-палатки, обычный двухсторонний камуфлированный анорак СС, но лежит на диво неподвижно. Винтовка обмотана лентами — почти тот же корень…

Теперь не лохануться. Обычно снайпер в паре. Но у охотников людей некомплект. Мог выйти во фланг одиночкой? Вполне. А могли прикрыть-подстраховать? Вполне.

Снайпер шевельнулся — видимо, цель ушла окончательно. Или кончили Жеку. Нет, сигнал дали бы. Или не дали? Они ведь знают, что наглый спец по открыткам действует не один… Снайпер встал, неспешно двинулся к малиннику, чуть забирая вправо. Не оглянулся, не отсемафорил. Значит, один.

Автомат все-таки непривычный. Переводчик огня на «Е».[122] Немец в прицеле…

Два быстрых нажатия — «штурмгевер» сжег-отсчитал два патрона. Немец рухнул как подкошенный…

…Его никто не звал, он как-то сам прилип.
И тут один из нас сказал: а иди-ка к Элис…

…Юрий проскочил эти метры мигом — от ствола к стволу, озираясь. Немец — уже не снайпер, уже беспомощная обуза своей группе, был занят: корчился, зажимая ногу выше колена — бедренная кость раздроблена, — срочно перетянуть жгутом, ремнем, остановить кровь… Винтовка лежит в шаге, лицо раненого щетинистое, искаженное болью…

Движение за спиной Нерода все-таки услышал — оппонент спешил, кусты не огибал. Старший лейтенант инстинктивно бросился на землю — автоматная очередь прошла выше. Юрий, не видя, на слух, ответил из своего «сорок четвертого»…

Значит, прикрытие у снайпера было, но оттянутое. Слишком оттянутое. Стрелка партнер не уберег, но и подойти к нему, к раненому, уже не даст… Нерода откатился за соседнее дерево, глянул на снайпера. Тот тоже смотрел на него, ковырялся у пояса. Пистолет пытается достать… Ну-ну…

Юрий выпустил полмагазина в сторону автоматчика, вскочил и метнулся в сторону чащи, прочь от малинника. Где-то там снова затрещал «шмайсер», ответно стукнула винтовка. Молодец Жека, продолжает отвлекающий огонь…

Проскакивая в двух шагах от раненого, Нерода еще раз оценил «списанного». Лет тридцать, харя, понятно, арийская. Небрит, на лбу царапина, глаза цвета… Хрен его знает, какого цвета глаза у человека с раздробленной ногой. Белые глаза и на лоб лезут. Едва ли его по фото опознать можно. Раненый уже почти вытащил «парабеллум», понял, что не успеет, откинулся, щерясь и ожидая пули. Во, зуб у него золотой…

Стрелять Нерода не стал. Нет уж, решайте эту проблему самостоятельно. На ходу подхватил винтовку с оптикой, сразу бросил свое тело в сторону, за стол дерева, успел упасть до того, как застрекотал «шмайсер». Ну, это фриц для поддержания боевого духа. Тут же захлопал пистолет — раненый наугад высаживал магазин «парабеллума». Оба немца исчезнувшего русского автоматчика уже никак не могли видеть. Расстрел кустов — жест отчаянья. Вполне понятного и в чем-то даже простительного.

Нерода открутил колпачок «колотушки», дернул шарик[123] и, не дожидаясь, не отсчитывая секунд, швырнул гранату. «М-24» отчетливо стукнулась о ствол сосны, упала. Кто-то из немцев коротко предупреждающе крикнул…

«Колотушка» бухнула — старший лейтенант еще до этого несся между деревьев. Истраченная граната — не попытка продолжить бой «до победного конца» и не желание глушануть и достать противника осколками. Это сигнал Землякову сваливать: в данной ситуации что могли — сделали, и задерживаться незачем.

«Рогоз». Бар и Огр

— Думал, не найдешь, — не без труда выговорил Женька.

Присели у дерева, за спиной было тихо, только сам «Рогоз» паровозно пыхтел и отдувался. Нерода ткнул большим пальцем за спину:

— Чего тебя искать? След — будто бухой Шрек протопал. Нужно над этим работать.

— Немедленно по возвращении, — пообещал Земляков. — Рабочая командировка в дельту Амазонки, Индостан и заповедник Серенгети.

Нерода ухмыльнулся:

— Обойдешься Тверской губернией.

— Ладно, — Женька кивнул на снайперскую винтовку в руках старлея. — Списал стрелка?

— Неходячий. Но толком глянуть на него не дали.

— Понятно, — Земляков вновь глянул на трофей. — Приклад протри, запачкал.

Нерода посмотрел на крупные капли крови на ореховом прикладе и поспешно начал стягивать с себя верхние, неудачные штаны.

— Ну, ты фетишист, — удивился Женька. — Такая дивная винтовка, да?

— Не болтай. Бинт вскрой…

Раздирая пакет первой помощи, Земляков смотрел, как командир осторожно пачкает снятые штаны «винтовочной» кровью. Несколько обдуманных капель — должно выглядеть естественно. Потом штык-нож вспорол штанину.

— Упаковку давай… — Нерода клинком поднял слой хвои и дерна. Сунул в ямку скомканные брюки, под них ткань упаковки пакета первой помощи. Притоптал. Отрезал от бинта экономный кусок, принялся подвязывать марлей отставшую подметку сапога.

— У меня шузы тоже того… — пожаловался переводчик.

— Вот и топочи ими выразительнее. — Старлей выпустил из пальцев несколько марлевых ниток — слетели, вполне естественно легли на хвою.

— Заманчиво. А если партнеры не рискнут и назад повернут? — спросил Женька.