Десант князя Рюрика

Лешко было всего лет восемь, и по крови он не был внуком Гостомысла, но это не имело значения. Гостомысл ничем не выделял своих кровных родичей от тех, кто был не его крови, и строго-настрого запрещал это своим ближним.

– Много! Восемь драконов!

«Восемь! И вправду большая сила, – подумал Гостомысл. – На каждом драконе могло быть по три десятка варягов, а значит, всего две с половиной сотни».

– Беги, Лешко, и зови всех к оружию! Кричи, что варяги плывут!

«Эх, придумать бы такую штуку, – про себя проворчал Гостомысл, – чтобы ей можно было всех на бой или на совет созывать!»

Сам Гостомысл спешно завёл коня в сарай, а сам поспешил надеть меховую куртку, затем взял щит, топор и копьё и поспешил к пристани.

Там уже собралось немало народу с оружием в руках. Все готовились встретить дерзких налётчиков или заставить тех не нападать, а проплыть дальше.

Мужчины из рода Гостомысла становились к его спине, а мужи из других родов к спинам своих предводителей.

«Эх, – подумал Гостомысл, – всё равно очень уж много варягов! Но ничего, каждый славянин стоит трёх отважных мореходов. Хорошо, что мы их вовремя заметили, а то была бы беда». Гостомысл слышал от торгового человека, что в одном селении вот так вот проспали, и всех от мала до велика перебили варяги, предав город огню. В Старом Городе день и ночь смотрели на море, строго-настрого запрещая жечь огонь в городе ночью не только из-за страха пожара, но и потому, что опасались, как бы незваные гости не приплыли на огонь.

Варяги видели, что славяне готовы встретить их с оружием в руках и вовсе не собираются спасаться бегством, но и у них была в чести отвага и боевая удаль. Поэтому дракары не повернули, а поплыли прямо, готовясь к бою.

Варяги прыгали в море и бежали к славянам по пояс в воде, прикрываясь щитами от летящих в них стрел. Гостомысл сам из лука не стрелял, считая, что стрелы не решают битвы, и с презрением смотрел на род Жирославичей, которые, утверждавшие, что город основал рыбак, сыпали стрелами на мореходов.

– Вот сейчас варяги им устроят! Как говорится, стрелой задрался – мечом отвечай, – проговорил Гостомысл и рассмеялся. – Ну чего, готовы биться насмерть, родичи? Не дрогнем, стоя за род и город, то есть множество родов!

Варяги, достигнув берега, быстро выстроили стену щитов и двинулись на роды славян, которые стояли толпой и поодаль друг от друга.

Варяги шагали и монотонно били топорами по своим щитам. Гостомысл уже сталкивался с мореходами и понимал, что главное – не поддаться на их уловку, так как те бьются строем, и если напасть на них самому, то больше шансов погибнуть. В единоборстве варяги не страшны, так как удаль у них проявляется, только если они почуют страх врагов, а славян устрашить не так-то просто.

– Стоим! Пусть сами идут! Коли нападут на кого, то мы тоже подсобим. Главное, не биться супротив стены щитов, а так мы их одолеем!

Не выдержали всё те же Жирославичи. Они сломя голову побежали на варягов и вступили в бой.

– До славы жадные! – проговорил Гостомысл. – Хотят, чтобы их, пришлых, уважали больше, чем нас, потомков славного боя – основателя города. Стоим! Пусть дураки кровью умоются.

Гостомысл стоял и смотрел, как Жирославичи быстро потеряли пять мужчин, которые пали под ударами варягов, и побежали назад. «Эх! Нельзя так делать, – подумал Гостомысл, – варягам только это и нужно! Эх! Но с другой стороны, чем больше у них падёт мужчин, тем сильней будем мы. Пусть бьют их варяги! Нам это только на руку».

– Стоим! – повторил Гостомысл, увидев, как не выдержали нервы ещё у трёх родов и те бросились на варягов. – Ждём!

Славяне, и без того уступавшие в числе варягам, теперь и вовсе ослабли. Несмотря на могучие удары, которые они обрушивали на мореходов, несмотря на то, что не жалея жизни бились славяне, они несли потери, а вот варяги – нет.

– Настал наш черед ударить, – наконец произнёс Гостомысл, – а то и вовсе город падёт. Ну, родичи, да прибудет с нами Перун.

Род Гостомысла ударил дружно и даже смог пробить стену щитов варягов. Казалось, мореходы должны были броситься бежать обратно в своё море, откуда они пожаловали, но предводитель варягов, который был одет в кольчугу и, по-видимому, был могучим воином, подал какую-то команду, и его люди быстро и умело вновь построили стену щитов. Может быть, если бы род Властимировичей ударил в тот момент, когда стена щитов развалилась, то мореходы были бы разбиты, но те просто стояли, по всей видимости, давая другим родам потерять побольше мужчин, и ударили уже в тот момент, когда было поздно.

Гостомысл понял, что, потеряв пятерых мужчин, он не только не заставил варягов отступить, но даже не мог сдержать их монотонного шага.

– Родичи! Отходим! Будем биться среди домов! Там каждый камешек силы прибавит! – закричал Гостомысл и, стараясь не подставлять врагам спины, стал пятиться.