Дерзость

Занимался ясный, солнечный день, лошади шли легкой рысцой, под копытами клубилась желтовато-серая песчаная пыль. У крайних домов деревни остановились. Видно отсюда было далеко, обзор прекрасный.

- Ну что, ребята, поедем дальше? - спросил я.

- Поехали! - крикнул Саша Чеклуев и, вырвавшись вперед, галопом поскакал по гребле, за ним - Вася Смирнов и остальные. Но, проскакав несколько сотен метров, конники неожиданно повернули назад - из-за редкого низкорослого соснового перелеска выползала серо-зеленая колонна немцев.

Пришлось вернуться к обозу. Шарый приказал оттянуть обоз к лесу, а мы помчались в сторону Репищ. Встретив немцев и здесь, повернули обратно - от Ре-пищ движется механизированная колонна. Жалко бросать обоз, хочется выйти в тылы блокирующих воинских частей немцев, сохранив свое имущество. Однако совершенно очевидно, что просочиться ни на юг, ни на восток с обозом нам не удастся. Повернули назад. От деревни Руды двинулись на запад по тяжелой песчаной дороге на Шелехово. Наша конная разведка на рысях вылетела к Шелеховым хуторам, и тут из засады по нас ударили вражеские пулеметы. Сраженный пулями, странно переломившись, упал из седла Петр Дубовик.

Напуганные стрельбой кони вынесли остальных из зоны огня.

Недолго пришлось партизанить Пете Дубовику. Во время оккупации он жил в Марьиной Горке, работал на сенном складе. Однажды мы ему через Ануфрия Сиротко передали магнитную мину, чтобы он установил ее на проходящем поезде с горючим. Мину он снарядил, но подняться по металлической лесенке и поставить взрывное устройстло у горловины цистерны Петру помешала охрана. Что делать? Дубовик спрятал мину в стогу сена. Сенной склад сгорел, а Петру пришлось срочно уходить в отряд. И вот...

Выслушав мой короткий доклад, Шарый приказал срочно занять круговую оборону на тот случай, если немцы пойдут в атаку. Затем он пригласил меня и других старых партизан посоветоваться, как поступить дальше. Илья Николаевич был собран, энергичен, решителен - чувствовалось, что он в своей стихии.

- Вот что, хлопцы, - начал командир, - с обозом придется расстаться. Будем прорываться в пешем строю. - Он кашлянул, как это обычно бывало с ним в минуты волнения, окинул всех быстрым взглядом и спросил: - Есть другие предложения?

Других предложений не было. Мы стали молча распрягать и расседлывать лошадей. С трудом сдерживая слезы, уздечками, нагайками стегали их по крупам, пытаясь отогнать подальше, поглубже в лес. Когда лошадей отогнали, поставили рядом все телеги, побросали на них сбрую, седла и подожгли.

И вот теперь снова, как два года назад, с тяжелыми вещевыми мешками, увешанные оружием, преследуемые, как и тогда, тучами комаров, двинулись мы в путь. Обошли засевших над речкой немцев и углубились в лес. Там встретили партизан. Они сообщили нам, что немцы сейчас стали на дороге Марьина Горка совхоз "Сенча-Омелыю" и намерены прочесывать леса на юго-восток от шляха, то есть на нашей стороне.

К вечеру, двигаясь на северо-восток, утомленные и голодные, расположились передохнуть на холмике у небольшого лесного озера. Здесь, пока готовился ужин, снова посоветовались, как быть дальше. Шарый обратился к Чеклуеву и Смирнову:

- Эти места вы знаете лучше чем кто-либо. Прикиньте, как быстрее всего добраться до дороги и в каком месте будем переходить шлях.

Смирнов подумал немного и ответил, что лучше всего шлях, пожалуй, пересечь между Клетищином и Любячкой, так как в этом месте лесом, вдоль осушительной канавы, можно выйти к самой дороге. А на той стороне, хотя и нет настоящего леса, зато тянутся на многие километры непроходимые болота.

- Как же мы их пройдем, если они непроходимые? - с сомнением покачал головой Шарый. Смирнов улыбнулся:

- Так мы же партизаны!

- А что думает Чеклуев?

- Лучшего места в самом деле не найти, - сказал Чеклуев. - Севернее совхоз "Сенча" - место открытое и возвышенное, уж там-то наверняка будут сильные немецкие посты, а южнее нет близко ни лесов, ни болот, все видно как на ладони, там нас могут без труда накрыть.

Итак, решено: переходить дорогу будем там, где посоветовали Смирнов и Чеклуев. В час ночи прозвучала знакомая команда: "Подъем!", и мы тронулись в путь.

Тьма стояла непроглядная, лишь по чавканью сапог можно было определить, в каком направлении движется цепочка бойцов. Через некоторое время вернулись высланные вперед разведчики. Они сообщили, что немцев поблизости нет, но дорогу патрулирует броневик. Шарый приказал всем сосредоточиться у самого шляха По его команде мы быстро пересекли шлях и углубились в заболоченное редколесье. Теперь, по нашим предположениям, мы были в тылу у карателей.

Через несколько дней окружным путем, усталые, измученные, вернулись в Бытень. Наши группы снова разъехались по своим местам. Чеклуев с товарищами направился под Марьину Горку, Бычков под Слуцк, Максимук под Бобруйск. Снова по рации пошли свежие сообщения о гарнизонах, железнодорожных перевозках немцев.