Дерзость

Фугасы сильные и взрывом разрушат приличный кусок железнодорожного полотна и насыпи. Паровоз на миг повиснет над воронкой, затем всей своей тяжестью рухнет, завалится на бок, за ним, налезая друг на друга, загремят под откос вагоны...

Отходим от полотна дороги на несколько метров. Я весь взмок от напряжения, Ольховец тоже вытирает пот со лба.

- Семен Миронович, ты иди к подводе, а я пойду к ребятам, посмотрю, что они там сделали, - говорю Ольховцу.

- Добре, - отвечает он и усталой походкой направляется в сторону леса.

Саша Стенин с Петром стоят у насыпи.

- Ну, как дела? - спрашиваю.

- Мину поставили, только вот часовой механизм не сработал, вместо положенных шестидесяти секунд остановился через двадцать.

Я задумался. За оставшиеся до боевого взвода мины сорок секунд эшелон может проскочить, или же взрыв произойдет где-нибудь в хвосте поезда - это не годится, надо снова запустить механизм.

- Вот что, хлопцы. Вы идите к подводе, а я попробую что-нибудь сделать.

Токарев ушел, а Стенин не трогается с места. Знает, на что я решился, не хочет оставлять одного. "Уйди, Сашка, мало ли что бывает!" - говорю ему. Стенин неохотно спускается с насыпи, проходит метров десять вдоль полотна и останавливается. Я карабкаюсь на насыпь, нахожу присыпанную сверху песком мину, ударяю пальцем по ее корпусу. Наклоняюсь и слышу, как тикает часовой механизм - десять, двадцать, тридцать секунд. Все, теперь можно уходить, теперь мина станет на боевой взвод. Начал осторожно спускаться с насыпи, и в этот момент горячая упругая волна подхватила меня и бросила в болото. Я с трудом встал на ноги и первым делом почему-то ощупал голову - вроде цела. Подбежал Саша Стенин, вижу его испуганные глаза - ему повезло, он оказался в мертвой зоне. Вместе с ним нашли мой автомат, который сорвало с плеча взрывной волной, и пошли к подводе. Тело стало тяжелым, ноги словно ватными. Остановились, оглянулись назад - огромная воронка, искореженные рельсы, вывернутые шпалы. Навстречу бегут Семен Миронович и Токарев.

- Живы! Как вы нас напугали! - кричит Петя.

А я, признаться, и испугаться не успел - так все неожиданно и быстро произошло.

Усаживаемся в телегу. Нестерпимо болит голова, по правой щеке текут струйки крови: видно, задело балластными камешками. Телегу трясет, и каждый толчок отдается резкой болью в голове. Терплю, помалкиваю.

Вот и деревня, где брали подводу. Там тихо. Даже собаки не лают. Семен Миронович помогает хозяину распрячь лошадь, а Петро уже раздувает огонь в печке.

- Саша, дай воды, - говорю ему, - надо помыть голову, она вся в песке.

Стенин выносит во двор чугунок теплой воды, ковш, полотенце.

- А мыло взял? - спрашиваю.

- Да разве можно с мылом свежие раны?

- А чем же их еще обработать? Неси, Саша, неси.

Степан выносит кусок черного, скорее всего самодельного мыла. Я намыливаю голову. Саша стоит рядом, поливает и морщится, он-то знает, как саднят свежие раны даже от простой воды, а тут еще и с мылом.

Становится немного легче, но боль не утихает. Идем в хату. Саша откуда-то достает чистую косынку, повязывает мне голову, а сверху надевает шапку-ушанку.

- А это зачем? - недоуменно спрашиваю я.

- Помогает при контузии, - авторитетно заявляет бывалый солдат.

Садимся за стол. Токарев приносит сковородку с яичницей, поджаренной на свином сале, нарезает большие ломти хлеба. В другое время я бы, конечно же, не отказался от такого угощения, но сейчас не до него. До тошноты болит голова...

- Ну рассказывай, что ты там схимичил? - просит меня Семен Миронович. Он тоже взволнован случившимся, но виду не подает.

- Я сделал так, чтобы часовой механизм отработал положенное время.

- Чего же она тогда шарахнула?

- Мина, видимо, была неисправна.

В лагере я появился повязанный косынкой и в шапке. Ребятам сказал, что заболели уши. Они у меня и в самом деле долго болели. О случившемся знали толь ко я да еще четверо: Саша Стенин, Петя Токарев, Семен Миронович и Шарый.

Впоследствии, прежде чем самому отправиться на боевое задание или послать на дело бойцов, мины с часовым механизмом я лично проверял самым тщательным образом, и такого случая больше не повторилось.

Через день в обед мы услышали взрыв именно в том направлении, где был установлен фугас с пехотной миной. Местные жители вскоре подтвердили наши догадки: средь бела дня возле станции Деревцы произошло крупное крушение.

Хотя еще болели уши и чувствовал я себя не совсем здоровым, однако без дела сидеть не мог. Попросил Шарого отправить меня на задание. Тот согласился, приказав взять с собой Ольховца-Семен Миронович хорошо знал местность.

- Кто идет с нами? - обращаюсь к ребятам.

На диверсии ходили только добровольцы. На этот раз ими оказались все. Большая группа на подрыве не нужна, поэтому отобрали четырех человек: Сашу Чеклуева, Петра Токарева, Семена Самуйлика, опытного подрывника, участника войны в Испании, и Геннадия Зелента - бесстрашного, рослого парня из группы Морозова.

Итак, нас шесть человек. Вполне достаточно для осуществления операции.