Дерзость

Вскоре появился нарочный и передал Шарому приказ командования 10-й армии: "Занять оборону на участке деревень Бортное - Кочерги. Любой ценой остановить продвижение немцев на этом участке".

- У нас другая задача, - возразил Шарый.

- С вашим командованием вопрос согласован. Выполняйте приказ. Поймите, добавил офицер мягче, - кроме вас, некому.

Перед строем бойцов и командиров Шарый объяснил поставленную задачу. Все были полны решимости сражаться до конца.

В Бортном, куда мы пришли уже к вечеру, находилась лишь горстка бойцов 10-й армии, вооруженных винтовками и одним станковым пулеметом. Они были рады прибывшему подкреплению, тем более что это была свежая, хорошо вооруженная, полнокровная рота.

Мы начали с того, что тщательно заминировали обе дороги, ведущие в Бортное из Устов, откуда можно было ожидать появления противника. Шарый после осмотра местности приказал взводу Попова занять позицию на правом фланге, второму взводу - в центре, а девушкам во главе с Леной Колесовой - на левом фланге. Одну небольшую группу охраны командир направил в деревню Кочерги, чтобы не допустить обхода наших позиций с левого фланга. Одно отделение было выслано в дозор в Печенкино, так как из Попкова немцы могли ударить к нам в тыл именно с этой стороны.

Шарый, осмотрев наши позиции, одобрил расположение огневых точек и наблюдательного пункта. Появления противника перед нашими позициями можно было ожидать с минуты на минуту. Тревога и напряжение нарастали. Хотелось скорее схлестнуться с врагом. Ведь совершенно ясно, что этого не миновать.

С наступлением темноты две колонны немцев в походном строю неожиданно вышли из зарослей кустарника на открытое место - на наш левый фланг. По цепи передали команду: "Открыть огонь по вспышке красной ракеты". Но кто-то не выдержал. Гулко прозвучал одиночный выстрел. От неожиданности колонна немцев остановилась, затем снова пришла в движение.

Когда гитлеровцы подошли на расстояние 150-200 метров, в небо взвилась красная ракета. И тут по немецким колоннам ударили десятки пулеметов и автоматов. Немцы отхлынули, побежали, оставив противотанковую пушку и две подводы. Вскоре противник открыл плотный ответный огонь из орудий и минометов. Левая сторона деревни и дома в центре загорелись, стало светло как днем. Появились первые жертвы: убитые и раненые. Обстрел закончился лишь под утро. Деревня пылала. Сверху сыпался горячий пепел, снег почернел.

Наступило тревожное утро 24 января. Рассвело. С чердака нашего дома Шарый и Попов вели наблюдение. Поднялся к ним и я. В бинокль было хорошо видно, как на деревню Усты, извиваясь черной змеей, ползет бесконечно длинная колонна танки, артиллерия, обозы Неужели и нас постигнет та же участь, что и наших ребят в Попкове? Нет! Гитлеровцы не застали нас врасплох, мы сумели приготовиться к бою и готовы к любым неожиданностям.

Торопливо позавтракали. Ждем. Наблюдаем с чердака, как немцы устанавливают орудия и минометы; достать их мы не можем, нет у нас артиллерии. Ровно в восемь утра противник обрушил на правую сторону деревни мощный огневой шквал.

Позади наших позиций вспыхнули несколько домов.

Мы на переднем крае, лежим в снегу в белых маскхалатах. Защитой от пуль и осколков мин и опорой для винтовок и автоматов служат бруствер снега и лыжи. Указательные пальцы на спусковых крючках - уж шли бы, что ли, скорее, черт побери, руки отмерзают. Наконец немцы рассыпались в густую цепь и двинулись на нас.

- Ближе, ближе, фрицы, - кричит Леня Садовик, - зараз дадим прикурить! Он стоит за старой раздвоенной вербой. В руках длинноствольный маузер, в единственном правом глазу светится веселая решимость.

Садовик родом из Белоруссии, сирота, еще в детстве потерял один глаз, но благодаря своей настойчивости был направлен в Москву и прошел краткосрочную подготовку на тех же курсах, что и я.

Впереди, на сельском кладбище, держит на мушке наступающих фашистов наш пулеметчик Миша Кузнецов со своим вторым номером. Левый фланг немецкой цепи вот-вот поравняется с ними.

Со мной рядом, справа в ложбине, выкопанной в снегу, лежат Шура Соловьева, Чеклуев, Стенин, Сура-лев и другие бойцы моего отделения. Чуть подальше отделение Кроткова. Перед нами крутой обрыв, а немцы идут по пологому склону по пояс в снегу. Ох как трудно им будет возвращаться назад.

Со стороны кладбища раздаются пулеметные очереди Немцы валятся в снег. Офицер, размахивая пистолетом, поднимает их, однако встают не все. Пулемет ударил снова, и сразу же на кладбище начинают рваться мины Пулемет умолкает. Неужели накрыли? Нет, пулеметчики вернулись целыми и невредимыми, только с разбитым пулеметом. От сердца отлегло.

Попов приказал третьему отделению занять оборону против кладбища: с той стороны, скрываясь за деревьями, немцы могут нас обойти. Но удивительное дело - гитлеровцы не воспользовались этой возможностью. Прут по открытому месту. Что это - психическая атака или просто тупость?

Шарый кричит с чердака:

- Внимание, танки!