Дерзость

Вечером, когда движение по дороге почти прекратилось, мы заминировали ее в нескольких местах и углубились в лес. В чаще быстро разожгли костер - дров было достаточно, рядом стояли поленницы, заготовленные еще до войны. Наконец-то появилась возможность согреться, обсушиться и отдохнуть.

Костер весело трещит, часовой ходит на некотором удалении от него, но, ослепленный ярким светом, очевидно, мало что видит в окружающей густой темноте. Лавров, этот веселый, никогда не унывающий человек, которому в ту пору было около тридцати, рассказывает нам были и небылицы из своей жизни, анекдоты, а мы все, развесив уши, слушаем его. Автоматы и винтовки лежат под руками или висят на сухих сучьях могучих елей, которые обступают нас со всех сторон. Рассказчиком Лавров был прекрасным, не говоря уже о том, что обладал живым умом и чувством юмора. Увлекшись его рассказами, мы, честно говоря, на какое-то время даже забыли, где находимся, тем более что в котелках уже забулькал гороховый суп, сдобренный колбасой. И вдруг из темноты слышим громкую и повелительную команду:

- Хальт, хенде хох!

Кроме меня и Саши Стенина, всех моментально как ветром сдуло. Мы же, когда перед нами появились вооруженные люди, остались на месте. И не потому, что были полураздеты - сушили обмундирование, - просто прекрасно знали: немцы ни за что ночью не сунутся в лес. И в самом деле: на пилотках у солдат мы увидели звезды, а на лицах улыбки. Красноармейцы присели к костру, протянули к огню озябшие руки...

- Сашка, Сергей, Лавров! Да это же наши, идут из окружения, - кричу я в темноту.

Слышу ответ Чеклуева:

- Сдались фашистам, шило вам в бок!

В разговор вступает Саша Стенин.

- Да вы что, ребята, очумели, что ли? Идите к костру, это же наши красноармейцы!

- А не врешь?

Не верят, подходят поближе, видно, все еще присматриваются.

Наконец, чтобы развеять сомнения, прошу наших новых знакомых подать голос. Услышав чистую русскую речь, друзья мои один за другим возвращаются к костру.

Лавров не спеша надел сапоги, в три бога и триста боженят проклиная зубную боль, которая донимала его уже несколько дней, а затем предложил нашим гостям рассказать, откуда они взялись.

Один из них с ухмылкой заметил, что некоторые болезни проистекают от переохлаждения нижних конечностей и сердечно посоветовал не ходить босиком, тем более по снегу. Лаврова передернуло, но он смолчал. Второй красноармеец уже серьезно начал рассказывать о том, что их полк под Вязьмой попал в окружение, что они вели упорные кровопролитные бои с наседавшими фашистами. Командир полка погиб. Осталось человек триста, идут на соединение со своими. Во главе полка батальонный комиссар.

- А что вам здесь-то понадобилось? - все еще сердито спросил Лавров.

- Шли в разведку и наткнулись на вас, ну и решили маленько подшутить.

- Хороши шутки!

- Как далеко фронт? - задал вопрос один из бойцов.

- Тринадцатого октября Можайск был в наших руках. В ночь на четырнадцатое немцы подходили к Бородино, - ответил Лавров.

- Если бы кто-нибудь из вас взялся нас проводить...

- Что ж, пожалуй, можно, - сказал Лавров. - Я как раз собирался послать за линию фронта нарочных с разведданными. Если хотите, они вам помогут выйти к нашим.

- Вот за это спасибо!

Мы поужинали вместе с красноармейцами, поделились с ними спичками, махоркой, и они с двумя проводниками, один из которых был одет в гражданскую одежду, ушли к своим.

- В добрый путь, шутники, - произнес Лавров, и мы по очереди крепко пожали им руки.

Красноармейцы и их провожатые ушли на восток, а наш путь по-прежнему лежал на запад. Взрывчатка еще оставалась, можно было продолжать работу.

По пути следования минируем дороги, рвем линии связи, поджигаем мосты. Мосты в то время, как правило, были деревянными, и сжечь их не составляло большого труда. В ночное время, когда прекращалось движение, мы собирали небольшую кучку хвороста и сухостоя, клали на эту горку дров зажженный термитный шарик и преспокойно удалялись. Что касается телефонной связи между немецкими частями, то она осуществлялась с помощью кабелей, проложенных по земле. Через дорогу кабели перебрасывались с помощью высоких треножников; там, где это было возможно, вместо треножников использовались высокие деревья.

По-прежнему ведем разведку - этим занимаются Саша Чеклуев и кто-либо из ярцевских ребят - их возраст и одежда не вызывают у немцев подозрений. Просится в разведку и Володя Шатров, но его посылать рискованно. Он рослый и выглядит старше своих лет.

Спим чаще всего в лесу у костра. Сон этот короткий, беспокойный, почти не снимающий усталости, которая накапливается в нас с каждым днем.