Дерзок и пушист

Вот тут мне по-настоящему стало страшно. Сердце ухнуло в пятки, по позвоночнику пронёсся липкий холодок. Паники добавили вспыхнувшие в темноте два глаза-фонаря, которые стремительно к нам приближались.

Кажется, я пробормотала что-то про электричку и свет в конце тоннеля, после чего ринулась на помощь пирату.

С большим трудом и диким скрежетом дверь наконец-то поддалась.

Люмьен сначала впихнул внутрь меня, а потом со сдавленным вскриком заскочил сам и с грохотом захлопнул овальный люк.

Снаружи, судя по звукам, потерпел крушение бешеный поезд. Дверь содрогнулась от удара, сверху посыпался песок, но всё быстро затихло.

Я перевела дух.

Под потолком моментально вспыхнули приглушённые огоньки, и я смогла разглядеть, что мы снова оказались в каком-то коридоре. На стенах и полу поблескивал светлый пластик, а вверху тянулись многочисленные серебристые трубы.

– Успели… – тяжело дыша, судорожно сглотнул пират, и я потрясённо вскрикнула, разглядев глубокие кровоточащие порезы на его боку, плече и ногах:

– Люмьен! Ты ранен!

Он чуть повернулся, и я увидела, что спина мужчины тоже вся исполосована.

Такое чувство, что Дарк подрался с медведем. Причём медведь победил.

– Это всё ерунда, – вяло отмахнулся пират. – У меня регенерация быстрая. Сама увидишь, как быстро всё заживёт! Проклятье, почему форма-то не затягивается? Что с нанитами? – тихо проворчал он и, шатаясь, подошёл к стене.

– Давай оторву свой подол – хоть какую-нибудь рану тебе перевяжу, – неуверенно предложила я, понимая, что даже если я пущу на бинты всю свою одежду, её не хватит на перевязку.

– А давай ты просто снимешь платье? Я полюбуюсь твоей аппетитной фигуркой – и мне сразу станет легче, – вымученно подмигнул мне этот недобитый тип.

– Маловато тебя грогус потрепал, – фыркнула я.

– Не волнуйся, мы уже в безопасности, – заверил он и потянулся к неприметному выключателю на стене. – Сейчас я включу свет, всё будет хо… – из рубильника посыпались искры.

Пирата так сильно шарахнуло током, что он отлетел пару метров назад, плашмя грохнулся на пол и затих.

– Люмьен! – кинулась я к нему в полном шоке.

Склонилась над телом и даже не смогла понять – дышит ли он вообще?

Потрясла его за плечо. Никакой реакции.

– Люмьен, ты живой? – меня снова начала охватывать паника.

Как бы я ни злилась на этого пирата, смерти ему не желала. И вообще, как я тут выживу одна, без него?

Вроде бы сердце не остановилось. По крайней мере, на шее пульсировала венка.

Но насчёт дыхания было непонятно.

Бандана съехала набок, по полу растекалась кровавая лужа из ран.

Что вообще в таких случаях делают? Искусственное дыхание? Что там Рон говорил, откачивая кота? Дуть в носик?

Кажется, дуют в рот, а нос зажимают. Лихорадочно вспоминала фильмы, которые видела когда-то, где применяли такую реанимацию. На два вдоха – тридцать нажатий на грудную клетку.

Но его сердце пока ещё билось. Надо ли делать нажатия? Вдруг я его этим добью?

– Бездна! – ругнулась я, накрывая рот пирата своим.

Глаза Дарка распахнулись, он дёрнулся и хрипло выдохнул:

– Ангелина…

Миг – и я оказалась на полу под мужским телом, а мои губы смяли в глубоком поцелуе.

Глава 52. Точки над «i»

Ангелина

*

Вполне возможно, при других обстоятельствах поцелуй Люмьена мне бы понравился. Страстный, горячий, безудержный, и в то же время с отголосками кашемировой нежности. Этот мужчина определённо знал толк в любовных играх.

Он не просто целовал меня, обрушивая всю свою страсть, а ласкал, исследовал, словно заявляя свои права на неизведанную территорию.

Исходивший от пирата запах перца, лайма и свежевыделанной кожи тоже был довольно приятен.

Вот только было одно «но». Я – невеста Даниэля, и единственный, кто мне нужен, это мой эльф.

Выйдя из ступора, я принялась яростно сопротивляться, отпихивая от себя обнаглевшее мужское тело. Но это было всё равно, что попытаться спихнуть контейнер.

А когда я до крови прокусила ему язык, он лишь сладострастно выдохнул и рефлекторно дёрнул бёдрами, ещё сильнее вжимаясь в моё тело. Мазохист недобитый.

От шока все слова вылетели из головы, осталась лишь фамилия этого супостата.

И, когда мне удалось отвернуть голову в сторону, разрывая настойчивый поцелуй, я хотела гневно выпалить «Дарк!», вот только получилось неудачно: дыхания не хватило, и получилось хриплое:

– Да…

Окрылённый пират в эйфории выдохнул моё имя и принялся стаскивать с меня платье.

Вот теперь инстинкт самосохранения включился на полную мощность, и я принялась вырываться ещё сильнее. И даже нужные слова сразу нашлись.

– Отпусти меня, гадёныш, маньяк, паразит! Психопат банданный! Не прикасайся ко мне, скотина!

Люмьен замер, с сомнением вглядываясь в моё лицо:

– Это часть любовной игры, лапонька? Ты же сама меня поцеловала, а потом сказала мне «да»! Тебе нравится сопротивляться, тебя это заводит? Будь уверена, я это учту! И скучать тебе со мной не придётся.

– Тебе показалось! – рявкнула я на него. – Слезь с меня, быстро!