Дерзкое ограбление

Он пригласил ее в ресторан «Мандолина». Они договорились встретиться в ближайшую пятницу около семи вечера. Малуф специально приехал пораньше и ждал на тротуаре, когда часы на колокольне церкви Адольфа-Фредрика пробьют семь раз. Заморосил дождь, и ливанец накинул капюшон. Зима приходить в столицу и не собиралась, главным трендом нынешнего сезона были резиновые галоши.

Когда десять минут спустя показалась Александра, Малуф тотчас понял, что это она – в практичных резиновых сапожках с меховой оторочкой и длинном голубом пуховике. В своей анкете, которую Малуф нашел на сайте знакомств, Александра написала, что она «хочет украсить собой чью-то жизнь». Что же, похоже, мех на сапогах и цвет пальто только подтверждают эти слова. Когда же девушка прошла под уличным фонарем, ему удалось разглядеть ее получше.

На сайте знакомств она написала, что «биологический возраст не имеет значения». Малуф дал бы Александре лет двадцать пять: голубоглазая блондинка с румяными щеками, немного выступающим вперед точеным подбородком и тонкими губами бантиком, как будто жаждущими поцелуев. Малуф помахал ей рукой. Александра обрадованно засеменила к нему и бросилась ему на шею.

Может быть, мужчины, с которыми она знакомится по Интернету, не всегда приходят на встречу?

Они пошли в ресторан и заняли столик в дальнем углу. Официант принес меню, но, когда они определились с выбором, сообщил, что повар хочет удивить их.

– Обещаю, что вы не разочаруетесь.

На озадаченный взгляд Александры ливанец рассмеялся и объяснил, что знает владельца ресторана. И это действительно было так. Зорану Петровичу принадлежали несколько питейных заведений на улице Уппландсгатан.

* * *

Они прекрасно провели вечер – по-другому и не скажешь. Малуф еще заранее решил не расспрашивать Александру про Вестбергу или G4S: захочет – сама расскажет, а он с интересом послушает. Но сам он настаивать не будет, ведь сначала нужно завоевать ее доверие, а уже потом переходить к интересующим его вопросам. Здесь дело в терпении.

Впрочем, Александра не производила впечатление скрытного человека. Она откровенно рассказала о себе и своей жизни – о том, что выросла в пригороде Стокгольма, поступила на экономический факультет Стокгольмского университета, но бросила учебу и пошла работать. Ей нравится получать зарплату каждый месяц, а точнее, наслаждаться сопряженной с этим стабильностью. Она снимает – через вторые или даже третьи руки – однушку в районе Хаммарбю Шёстад. Александра даже обмолвилась парой слов о том, что она уже почти два года работает в инкассаторской компании и ей очень нравится.

«Но половину зарплаты я трачу на цветы», – призналась она.

– Цветы?

– Ой, я обожаю цветы! Приходишь домой, а там пахнет розами и гиацинтами… Разве не круто?

– Очень, – согласился Малуф.

– А на кухне у меня растут травы. Ничего экзотического: базилик, розмарин, кориандр. Вроде все. Ну, и балкон у меня есть. Не знаю, что бы я без него делала.

– Понятно.

– Зимой, конечно, ничего не вырастишь, но все пеларгонии стоят у меня в подвале, и, как только потеплеет, я их снова вытащу на балкон. Я и не думала, что они перезимуют, а они живее всех живых!

– Конечно, конечно, – засмеялся Малуф.

Лицо Александры внезапно приняло серьезное выражение, и она посмотрела ему прямо в глаза:

– С тобой так легко болтать. Я правда так думаю. Правда-правда!

– Конечно, – ответил он, обнажив зубы в широкой улыбке. – Я…тоже так думаю.

– За встречу, Мишель!

Они сделали по глотку красного вина. Александра Свенссон не останавливалась – и ей даже не требовалось его участие, она легко принимала его мнение, вечер продолжался, не требуя от Малуфа ничего, кроме внимания. А уж уделять внимание он умел!

Потом они поехали к нему домой по мокрым, безлюдным и темным улицам Стокгольма, и не успел Малуф достать чашки и заварить чай, как Александра прижала его к стене и проникла языком ему в рот. Хотя он и был немного ниже нее, он не ожидал от девушки такой силы. Она повалила его на пол в гостиной, стянув с дивана плед, сшитый его мамой, и подложив его под себя, чтобы не лежать голой на паркетном полу.

Все произошло так стремительно, что они даже не успели снять с себя одежду. После страстного любовного акта они сели на кухне, где в шкафчике со специями над плитой нашлась пачка сигарет, а потом все повторилось в спальне, уже более размеренно.

После секса Малуфа неудержимо клонило в сон. Было уже четыре часа утра, он выпил много вина и устал от разговора. И когда он уже почти заснул на мягкой пуховой подушке, Александра заговорила о здании в Вестберге. Ливанец заставил себя проснуться. Спустя пару минут он понял, почему старик предложил им встретиться с Александрой Свенссон.

9

– Может, пусть лучше ваши ребята подождут снаружи? – спросил Кант, когда они поднимались в лифте третьей из пяти высоток делового центра на площади Хёторгет в центре Стокгольма.