Дерзкий рейд

Однако, несмотря на все опасения, пробраться через Большой город получилось даже в чем-то легче, чем через Нижний. Ни с какими особенными проблемами вроде тех, что приключились с Алвуром и Беневьером в Нижнем городе, ни одна из групп не столкнулась… Впрочем, возможно, дело было в том, что на этот раз численный состав групп, которые повели проводники, был уменьшен в два раза, ну и в том, что архитектура домов в Большом городе оказалась заметно более пышной, чем в Нижнем. Вследствие чего даже в случае приближения орочьих патрулей, которые действительно встречались тут раза в три чаще, чем в Нижнем городе, трое-четверо разумных всегда могли быстро отыскать какое-нибудь укромное местечко, в котором можно было достаточно надежно укрыться… Да, вследствие такого решения переход группы в Высокий город занял не одну, а целых две ночи, однако то, что его удалось осуществить без особенных проблем, доказывало, что это решение оказалось верным. То же, что Трой, Алвур и Беневьер, не спавшие уже третью ночь подряд, к началу четвертого дня стали похожи на свежеподнятых зомби… что ж, как говорится, на войне как на войне. Никто из тех, кто согласился на участие в этом безумном предприятии, и не рассчитывал, что это будет легко. И уж тем более не тешили себя подобными иллюзиями эти трое, уже однажды побывавшие в захваченном орками Эл-Северине…

— Ведут! — выдохнул Алвур. И все собравшиеся на мгновение замерли, а затем зашевелились и начали подниматься. Похоже, время, которого они ждали, настало…

В Высоком же городе все-таки прошло легче, чем опасались. Как выяснилось, орков здесь практически не было. Ну, на постоянной основе. Так-то здесь их шлялось довольно много. Особенно днем. Те же шаманы постоянно шастали. Место силы же… А вот к ночи — большинство их покидало Высокий город. Почему — кто его знает? Может, дело было в том, что орки не любят особенно высокие места, а Высокий город был спланирован так, что, несмотря на высоту его стен, из него открывался впечатляющий вид на окрестности. Особенно с его площадей… А может, причиной являлось то, что в этом месте до сих пор не рассеялись эманации остатков срубленного и сожженного мэллорна, которые оказывали на детей Темного бога свое негативное и угнетающее влияние. Нет, бодрствующий орк, по идее, столь слабых эманаций никак особенно ощущать был не должен, но вот стоило ему как-то расслабиться или задремать… Шаманы, по идее, были способны этому сопротивляться. Но они обычно предпочитали квартировать со своими родами и племенами, присматривая за вождями и рядовыми орками. Для рядовых же орков это было проблемой… Да и по большому счету, делать оркам здесь в настоящий момент было особенно нечего — все дворцы и богатые дома были уже давно разграблены, часть сожжена, а те, что остались более-менее целыми, оказались изрядно загаженными. Гмалин, очередной раз вляпавшись, слава Сумрачным сестрам, в уже изрядно подсохший котях, даже высказал мысль, что орки специально здесь все изгадили. В пику людям. Но Элиот Пантиопет не поддержал это мнение, заявив, что гном переоценивает умственные и эмоциональные способности большинства орков. На столь… извращенные поступки способны только вожди и шаманы. Которые как раз вряд ли будут этим заниматься. Остальные же орки куда более прямолинейны… Так что, скорее всего, дело было в том, что Высокий город был наиболее привлекателен в отношении добычи, и потому сюда набежало очень много орков, каковые по своей привычке в процессе грабежей гадили там же где и грабили. Так сказать, не отходя от кассы. Ну, чтобы надолго не отвлекаться от столь увлекательного занятия… Орки же всегда так — гадят там, где собираются, в доме ли, на улице ли, на площади ли, потому как они все такие сильные и свободные, и никто им не указ, кроме собственного брюха. И, по их мнению, именно это и составляет их главное «достоинство»… А когда добыча закончилась — большинство разбежалось обратно по своим стойбищам, большая часть из которых, как все уже знали, оказалась обустроена в Большом городе…

— Твари, — глухо прорычал виконт Аскавирал, рассматривающий будущих жертв, которых орки гнали в сторону храма, через разбитое витражное окно.

— Осторожнее, граф, — негромко произнес Марелборо, поднимаясь на ноги, — шаманы способны чувствовать ненависть. А нам сейчас меньше всего надо, чтобы они насторожились и послали воинов обыскать храм.

— Простите, сир, — виконт сглотнул и сделал шаг назад. — Просто… мы же — дворяне, на нас лежит обязанность защищать этих людей, а они…

— Я понимаю ваши чувства, — император согласно наклонил голову, — но, вспомните, именно для этого мы и пришли сюда. Защищать. Спасти. Освободить. Но для того, чтобы мы сделали это с наибольшей эффективностью, требуется, чтобы наш план воплотился в жизнь без особенных сбоев.