Дерзкий поцелуй

Соединив в уме имя и лицо, Гаррик процедил:

– Стоуни Боуз. При нашей последней встрече ты использовал утяжеленные кости. Ты сидишь здесь как преступник или как должник?

Уродливое лицо скривилось в гримасе.

– Отвали, сукин сын.

– Если бы здесь не было леди, я бы... – Гаррик огляделся и увидел, что Лавиния вошла в ворота. Забыв об омерзительном Боузе, он быстро последовал за ней.

На первый взгляд тюремный двор больше всего напоминал ярмарочную площадь.

Несколько мужчин болтали с безвкусно одетой проституткой. Оборванные дети бегали, прячась за тачками с овощами и фруктами. Женщины изучали товар, выставленный в витрине лавки мясника. Из кофейни вышла большая веселая компания и направилась к кегельбану. Тюрьма Королевского суда, понял Гаррик, воплощала собой микрокосм большого, многолюдного и оживленного мира за этими стенами.

Он подошел к Лавинии, которая беспокойно разглядывала толпу.

– Вот он идет, – произнесла она с облегчением.

К ним направлялся джентльмен. Его черные, слегка тронутые сединой волосы были завязаны в хвост. Хотя его куртка и брюки были сшиты у хорошего портного, галстук пожелтел от плохой стирки, и на башмаках не было пряжек. Рядом с ним шел мальчик – он нес на плече его сундучок.

Граф обнял дочь; его первые слова были тихими, а ее – и вовсе не слышными.

– Ты выглядишь гораздо лучше, чем я предполагала, – наконец услышал Гаррик. – Но как только я доставлю тебя на Сент-Джеймс-сквер, я пошлю за врачом.

– Не нужно, – отмахнулся ее отец. – У меня всего лишь небольшая простуда. – Увидев незнакомца, стоящего рядом с ней, он нахмурился. – Кто это, Лонду?

– Лорд Гаррик Армитидж. Кузен миссис Рэдсток.

Он еще раз обратился к ней с вопросом на певучем диалекте их острова, на что она ответила коротким «да». Лавиния повернулась к Гаррику, ее лицо было бледным.

– Я сказала ему, что мы можем тебе доверять, что ты не выдашь то, что нам хотелось бы скрыть.

Она искала у него поддержки. Ему хотелось наказать ее, и поэтому он не успокоил ее.

– Мы обсудим это позже.

– Мистер Уэбб расплатился по моим долгам? – спросил граф.

– Клерк освободил тебя – ты теперь свободен. Она говорила это так, как будто сама не могла в это поверить.

Бросив шиллинг пареньку, Гаррик взял сундук. Рука об руку отец и дочь прошли через внутренние и внешние ворота в привратницкую тюрьмы.

– Вот и наш сумасшедший, – объявил тюремщик праздношатающимся. – О, как мы будем скучать без вашей светлости! Вы должны навещать нас хотя бы изредка в вашей графской одежде.

Кэшины не обращали внимания на насмешки. Лавиния с высоко поднятой головой и щеками, красными, как и ее платье, вела отца к экипажу.

Усталый мозг Гаррика разрывался от вопросов, и он с трудом воспринимал невероятную правду. Его усталость, физическая и моральная, усиливала чувство нереальности происходящего. Он провел большую часть дня, путешествуя из Суффолка в Лондон. Его тело болело от этой безумной поездки в носилках. И теперь он узнал – и это было хуже всего, – что его невеста, чья честность покорила его сердце, была лгуньей до мозга костей.

Они забрались в экипаж, и кучер щелкнул кнутом по костлявому заду лошади.

Гаррик испытывал злость каждый раз, когда смотрел на печальное, виноватое лицо Лавинии. Из всех разочарований, которые он испытал – и пережил, – это было худшим. Если только, подумал он мрачно, его не ждут другие ужасные открытия.

Глава 17

Лавиния, чьи нервы были на пределе, то и дело роняла вещи отца, перенося их из сундучка в высокий комод. Неся последнюю рубашку, она остановилась в изножье массивной кровати:

– Как ты себя чувствуешь, папа?

– Сильней и лучше с каждым днем.

Она была рада этому.

– Отлично.

Он почесал Ксанту за ухом и проговорил сонно:

– Лонду, у меня нет ни малейших симптомов лихорадки, и я не могу понять, почему доктор накачал меня этой отвратительной микстурой. У меня была просто простуда, а не тиф – Уэбб ошибся. Я в последнее время не видел его и не мог спросить, как ты добыла деньги, чтобы заплатить Онслоу и всем другим торговцам. Большие суммы редко попадают в руки так удачно.

Она ожидала расспросов об источнике ее средств к существованию и приготовила откровенный, но неполный ответ.

– Я сделала нечто, что тебе, возможно, не понравится, и ты не одобришь это. Но теперь наш затянувшийся кошмар закончился, ты на свободе, и поэтому я не жалею ни о чем.

Она еще не решила, когда и как объявить ему о своей помолвке. Сейчас был неподходящий момент – он дремал с Ксантой на подушке. Она вышла в коридор и пошла в спальню Гаррика, зная, что должна многое объяснить своему разъяренному любовнику.

Карло был там, выкладывая на стол несколько пар кожаных перчаток.

– Миледи хочет поговорить с милордом? – вежливо спросил он. – Я позову его. – Он скрылся в соседней комнате.

Она услышала короткий диалог на итальянском языке, после чего появился Гаррик.

– Я буду тебе очень признателен, Карло, если ты найдешь мне бутылку бренди. Но не возвращайся с ней слишком быстро – ты понял меня, да?

– Да. – Слуга исчез.

– Зайди в мою туалетную комнату, – приказал Гаррик Лавинии.