Дерзкие, влюбленные

Джованни покраснел и опустил глаза. Посмотрев на свои руки, он заметил, что они слегка дрожат. Но теперь прятаться было совершенно бесполезно. Джованни поднял взгляд на пожилого мужчину и смело посмотрел ему в глаза.

– Вчера Вы видели, как я обнимал Вашу дочь, – изрек Джованни даже с некоторым вызовом.

– Твоя честность меня поражает и покоряет. Всегда покоряла… – довольно кивнул Якопо. – Я понимаю, вы дружны с Контессиной с самого детства, но… Ты будешь утверждать, что обнимал ее по-дружески? – иронично спросил Якопо.

Джованни снова опустил взор и попытался собраться с духом. То, что он собирался произнести, вряд ли вызовет прилив радости у этого седовласого аристократа.

– Нет, синьор. Я люблю Вашу дочь, – произнес Джованни на одном дыхании.

Якопо стукнул рукой по столу. Это прозвучало так громко, резко и внезапно, что Джованни показалось, будто Якопо стукнул ему по лбу.

– Поражает также твоя дерзость, – сурово произнес Якопо. – Как ты смеешь говорить мне подобные вещи?!

– Синьор, но это правда! – порывисто воскликнул Джованни.

– Ты не имеешь права любить мою дочь! – гневно сверкнули глаза Якопо.

– Разве нужно спрашивать позволения, чтобы полюбить кого-то? – скрывая иронию, с наивным видом спросил молодой парень. – У кого?

Смелость конюха привела Якопо в замешательство. Первые мгновения он даже не нашелся, что ответить.

– Ты имеешь право влюбляться в девушек своего круга, – произнес Якопо строго.

– Но как я могу приказать сердцу, синьор?

– В том-то ваша проблема: вы, люди без происхождения и без образования, ни над чем не имеете власти. Даже над собственными чувствами! – нервно бросил Якопо.

– А вы, богатые аристократы мира сего, умеете управлять своими чувствами? – приподнял Джованни бровь.

– Молчать! – снова стукнул Якопо рукой по столу, и Джованни подскочил от неожиданности. – Ты забываешься! Ты всегда пользовался тем, что приходишься молочным братом моей дорогой Контессине, но подобное «родство» не дает тебе никаких привилегий! Да, это моя вина… – сокрушенно покачал он головой. – Моя вина, что я всегда слишком мягко относился к тебе, позволял вам вместе играть, общаться с ней на равных…

– Синьор, я ничем не пользуюсь! Я лишь говорю о том, что я искренне люблю Вашу дочь и хочу на ней жениться.

Глаза Якопо стали огромными, как круги Джотто из поговорки⁴.

– Жениться?! – он аж задохнулся от негодования. – Ты в своем ли уме?!

– А что в этом такого? – пожал плечами Джованни.

– Ты хоть знаешь, что в жилах Контессины течет кровь Медичи? Ее мать – Медичи, понимает это твоя глупая голова?! Неужели ты в самом деле полагаешь, что она выйдет замуж за какого-то… Как там твоя фамилия?

– Ди Пьетро, синьор.

– Вот именно, – взмахнул рукой Якопо, словно хотел сказать, что не стоило сотрясать воздух, он все равно не запомнит этой фамилии. – Контессина выйдет замуж только за того, кто будет для нее хорошей партией, то есть за человека состоятельного, благородного происхождения. И такая партия уже найдена, caro figliolo⁵, – с добродушным сарказмом проговорил Якопо. – Совсем скоро будет объявлена помолвка.

– Как?! – пораженно воскликнул Джованни. Такая новость ударила в самое сердце, почти разбив его. – Но… Нет! Это неправда! Контессина не выйдет замуж за другого, которого она не любит к тому же!

– Figliolo mio, – засмеялся Якопо, – дети из благородных семей женятся с детьми из благородных семей. Запомни эту простую формулу.

– Это политика! Это политический брак, ничего не имеющий общего со счастливым браком! – со злостью и отчаянием возразил Джованни.

– Называй, как хочешь, но это дело решенное, – развел руками Якопо.

– Неужели Вы уже получили ее согласие?

– Figliolo mio, разве это требуется?

– Она никогда не согласится на Вашу политику!

– Вы оба всегда были бунтарями, но в этот раз не стоит затевать никакого восстания. Лучше не испытывай мою лояльность и любовь в твоем отношении, – многозначительно посмотрел Якопо на парня, который весь покраснел от сдерживаемой ярости. – Это все, что я хотел сказать тебе, – как всегда неожиданно закончил он разговор.

– Синьор…

– Джованни, я не намерен слушать никакие возражения, – протестующе поднял Якопо руку, не давая сказать молодому человеку ни одного слова. – Можешь идти. У меня много работы.

Джованни несколько мгновений в ужасе смотрел на седовласого тирана. Он, правда, никогда не считал его таковым, но в тот момент Якопо в глазах Джованни был именно тираном. Потом парень резко развернулся и бросился вон из кабинета.

Когда дверь за его спиной захлопнулась – с грохотом – Якопо, вздыхая, тяжело опустился в свое излюбленное кресло.

– Эх, молодость… «Люблю… Жениться…» Мало ли кого я любил и на ком хотел жениться… Давно пора понять, что богатые аристократические семьи заключают только политические браки.