Держи на Запад!

Я был морально готов, что придется не спать ночь, чтобы караулить, не катит ли по Пото-авеню дилижанс, поэтому прибытие его еще задолго до вечерней зари оказалось приятной неожиданностью. «Едет!» – заорал откуда-то с крыши юный Шейн Келли, которого я попросил присматривать за дорогой.

Я подхватил свой саквояж, неловко попрощался с дамами и вышел на середину улицы, а то вдруг кондуктора не предупредили, что надо взять пассажира. Оно не принципиально – дилижанс и так притормозил бы у переправы через речку Пото, но приятнее же не догонять, а сесть в повозку прямо у крыльца, ведь правда?

Однако дилижанс уже и сам останавливался, и я тут же понял почему: открылась дверца и наружу выскочил тощий юноша, а кондуктор, сидящий на козлах рядом с кучером, показал ему рукой на нашу контору.

— Стоп! — моментом сообразив, кто это, сказал я и схватил юнца за рукав. — Кто такой?

— Дик Корби! — доложил юнец.

— Телеграфный оператор? — уточнил я.

— Да, а что?

— Лезь обратно, поедем дальше, — я развернул его и пихнул в сторону двери.

Кондуктор навис сверху, намекая, что неплохо бы заплатить вперед. Я сунул ему в ладонь свои монетки.

— Где-то за Скалливилем телеграфисты линию прокладывают.

— А за этого доплатить? — резонно возразил кондуктор.

Я обернулся к Дику Корби.

— А у м-меня денег больше нет, — признался тот. — Четвертак остался…

— Давай свой четвертак, — велел я, выгреб из кармана остатки мелочи и отдал кондуктору.

— Не хватит, — поставил он меня в известность.

— Два варианта, — предложил я. — Или высаживаешь нас обоих, когда деньги кончатся, или довозишь в долг до телеграфистов, а там я сколько надо у ребят возьму.

— Садитесь, — сказал свысока кондуктор. — Мы подумаем.

Залезая в экипаж, я оглянулся. Миссис Уильямс и мисс Мелори стояли на веранде и тревожно смотрели на нас. Я махнул рукой и улыбнулся. Мисс Мэлори строго качнула головой. Миссис Уильямс так и не шевельнулась.

В дилижансе, кроме нас, оказались двое пассажиров: молодой офицер, который смерил меня полусонным взглядом и отвернулся к окну, и средних лет господин, очень похожий на карикатурного дядю Сэма, только что без козлиной бородки.

И поехали мы с Диком Корби вглубь Индейской территории. Дик, похоже, об этих краях ничего не знал, и кажется, как и я когда-то, полагал, что вот до реки Пото – условно цивилизованный Арканзас, а за рекой – дикие индейцы сидят за каждым кустом, готовые снять скальпы с подвернувшихся под руку бледнолицых. Поэтому он то и дело поглаживал карман с пистолетом и тревожно посматривал в окошко.

Я не стал говорить ему, что основная опасность в этом районе исходит не столько от индейцев, сколько от бывших вояк, без разницы, какой они расы, которые все никак не могли угомониться и вернуться в мирной жизни. Многим и возвращаться было некуда, а многие уже и помыслить не могли, что на пропитание и выпивку можно заработать трудом, а не разбоем. И что пистолетик Дику при такой встрече не поможет – тоже решил не говорить.

Дилижанс наш продвигался вперед не так чтобы быстро. До войны почта пролетала маршрут от Форт-Смита до Техаса за полтора дня, сейчас дай-то бог и в трое суток уложиться бы. И дороги стали хуже без постоянного надзора, и экипажи были ветхие, потрепанные жизнью, потому что новые дилижансы на такой маршрут было жалко ставить. И, похоже, кучер изыскивал любой предлог, чтобы поменьше ехать ночью: вот добрались мы около полуночи до Скалливиля и встали – вроде как ось ремонтировать, потому что на следующем перегоне она наверняка обломается. И стояли почти до рассвета, а чем там кучер с кондуктором занимались – неизвестно, разве что ремонтировали какую-то другую ось, не относящуюся к нашему экипажу. Пассажиры же так и сидели, подремывая, в дилижансе. Незадолго до рассвета заглянул кондуктор, спросил, не хочет ли кто кофею, но желающих не нашлось.

— Тогда через четверть часика и тронемся, — объявил кондуктор и скрылся в доме, который служил здесь почтовой станцией.

Тронулись мы в путь, положим, не через четверть, а не раньше чем через полчаса, когда небо над арканзасской границей слегка посерело. Когда стало совсем светло, я достал из кармана книжку и попробовал читать, но трясло так сильно, что удовольствия от этого было ни на грош. Любоваться в окошко на пейзажи было скучно – я на них еще летом насмотрелся. Дик Корби пялился в окно не отрываясь.

— О! — сказал он вдруг заинтересованно. — А это кто?

Поскольку несколько всадников, которые нас окружили, были не индейцы, а белые, он не испугался. Между тем дорогу нам эти граждане перекрыли и дилижансу волей-неволей пришлось остановиться.

Я положил руку на свой револьвер и замер. Дилижанс был крайне плохим укрытием – тонкие стенки простреливались насквозь. Бандитам даже особо и целиться не надо, все равно любым выстрелом кого-нибудь из пассажиров зацепят. Самым оптимальным способом разрулить возникшую проблему было поднять руки и сдать ценности. В этом случае была опасность получить по зубам, потому что у меня никаких ценностей и не было. Но если у кого-то не выдержат нервы и начнется стрельба…