Держи меня

Закрыв за ними двери, пошла в комнату успокаивать Лизу. Она тихонько плакала, уткнувшись в подушку — знала, что бабушку расстраивать нельзя.

— Лизонька, милая! Я куплю тебе кота! А хочешь — щенка? Или хомяка? Любую зверюшку, какую ты только пожелаешь, кроме слона и крокодила!

— Я хочу Ромео! Я его люблю!

Ах, если бы так можно было в жизни! Хочу, люблю — нате вам! Так нет же, вечно приходится страдать и довольствоваться малым. Надо построже с ней, а-то не понимает уговоров.

— Лиза, я предупреждала тебя, что котенка будут искать хозяева, что нужно будет его отдать!

— Но они не приходили, и я думала-а…

* * *

Перед отъездом меня ждала одна не очень приятная встреча. Ко мне вновь приехала Влада. И хотя я, вроде бы, ясно дал понять, что не хочу восстанавливать наши отношения, она вела себя так, как будто я все еще ее жених — привозила мне какие-то безделушки, всякие угощения, даже дорогие часы хотела подарить, аргументируя тем, что хочет, чтобы я иногда вспоминал ее. Это было… трудно. Вроде, умная баба, зачем так вести себя — зачем навязываться, я не понимал! Вот и снова приехала. Что я должен говорить ей? Снова извиняться, что дал ложную надежду? Я устал от этого.

— Влада, спасибо за помощь, за то, что так все устроилось. Это только благодаря тебе я сейчас, так сказать, стою на своих двоих.

— Послушай, Аверин, не надо благодарить меня! Ты разве не понимаешь, почему я это делаю?

— Если ты намекаешь сейчас на то, что любишь меня, то мне кажется, немного преувеличиваешь.

— Ты жесток! Я, действительно, люблю. Просто любовь тоже разная бывает: кто-то с головой в омут готов, а кто-то любит издалека, со стороны. Но сила чувств не всегда зависит от накала эмоций.

— Красиво сказала. Только какой из двух вариантов будет для объекта любви более достойным, как думаешь?

— Ясно. Она за тобой готова на край света, да? Что же сюда не приехала? Может, такой, каким ты был еще месяц назад, ты ее не устраивал?

— А может, кто-то ей сказал о том, что она мне не нужна?

— Ты хочешь сказать, это сделала я?

— Это сделала ты. А еще ты сказала, что я вернулся к тебе, что мы жениться собираемся.

— Не больно-то ты был дорог, если она меня сразу послушала, а с тобой даже говорить не стала.

— Я не буду Алю оправдывать перед тобой. Мне достаточно того, что я знаю.

— Ладно, я, собственно, приехала попрощаться. Прости меня, что не поняла сразу, насколько все серьезно у тебя к ней. Я рада, что в твоей жизни все налаживается. Может быть, у меня тоже когда-нибудь…

Она все-таки не сдержала слез. И мне было жаль ее, пришлось обнять.

— Влада, у тебя все будет. Я знаю. Не буду говорить, что ты красивая, умная, ты это сама знаешь. Просто всему свое время, я это недавно понял.

Она отвезла меня в аэропорт, и даже сдала за меня мою сумку в багаж — на костылях это было сделать трудно. Мы попрощались и расстались, как мне показалось, друзьями.

В Москве меня встречали мать с Матвеем. Пока ехали домой, Матвей рассказывал о нашей фирме. Из его сбивчивого рассказа я понял, что у нас большие проблемы. Да, пора начинать работать — слишком долго я бездельничал! Вот завтра с Алей решу, и можно за дело взяться!

Ночь почти не спал. Метался по квартире, дико хотел напиться, но понимал, что нельзя, что могу этим все испортить.

К кафе приехал вместе с Матвеем почти за час до назначенного времени.

— Слушай, брат, ты не уезжай, посиди в машине. Уверен на сто процентов, что она попытается сбежать.

— И что мне делать? Мешок ей на голову надеть и в машину сунуть?

— Нет, ну это уже перебор. Просто, ты ж понимаешь, что я не успею догнать и не смогу на плечо закинуть пока.

— Поэтому пользуйся единственным оружием, которое тебе сейчас доступно — своим языком. Бабы, они, вообще, языком любят…

— Пошляк.

— А ты давно у нас паинькой стал? Ладно, я подожду. Вдруг вас нужно будет отвезти куда-нибудь — поработаю таксистом. Все равно, судя по положению дел в нашей фирме, скоро переквалифицироваться придется…

— Матвей в понедельник едем решать наши проблемы. Не может быть, чтобы все было так плохо, как тебе кажется. Но в любом случае, разберусь с Алей, и тебе уши надеру — угробить такое дело! Я же все как положено обставил — там только дурак бы не справился!

— Ну, считай, что я — дурак!

— Вот, поэтому, братец, сиди здесь и выполняй, что я тебе говорю.

По его глазам видел, что он еще что-то хочет мне сказать. Но почему-то молчит.

— Матвей, что еще случилось? Говори пока не поздно!

— Ничего, вроде бы.

— Ну, тогда я пошёл.

— Давай, я держу руку на пульсе.

Наряжалась на встречу со Светкой, как на свидание. Да, давненько я никуда не ходила — поход с подружкой в кафе воспринимаю, как праздник! Одела лёгкое летнее платьице. Покружилась перед зеркалом — красиво! Главное вверх на короткий ёжик волос не смотреть!

С помощью какой-то пенки, которую мне посоветовали в парикмахерской, с трудом уложила горизонтально светлые жёсткие волоски, торчавшие вверх, как стойкие оловянные солдатики. Подкрасилась. Сняла платье. Что же одеть-то?