Держи меня, Земля!

— Ох, эти бывшие, — поддержала её Катя. — Мой тоже раз в месяц, а обязательно звонит. Хоть мы уже два года, как в разводе. Живём в разных городах, а всё равно. Как нажрётся, скотина, так названивает, плачет.

— Да уж, что имеем не храним, — философски заметила Лера. — А Варин муж как?

— Так вернулась она к нему. Ох, пусть мне будет плохо, но доем, — тяжело вздохнула Валентина. — Там другая история. Варька же его бросила. Вот она на коленях перед ним и ползала, — она вытерла губы, откинулась на спинку стула, переводя дух, — Но ничего. Простил, сошлись опять, живут.

— Где она теперь работает? — Катя тоже отставила пустую тарелку. И только Лерины обе так и стояли полные.

— Да тоже медпредом пошла, но куда-то к дистрибам, не к производителю.

— Ох, Лерка, купи ты тест, — погрозила Катя пальцем, глядя на нетронутую еду.

А Лера вдруг неожиданно поняла, почему Дашка так уверена в её беременности.

Уже перед тем как снова вернуться в конференц-зал, она позвонила сестре.

Глава 32

— Ань, скажи: тест на беременность, который ты у меня сделала, ты унесла потом с собой?

— Зачем? — удивилась сестра. — Выкинула.

— Куда?

— В окно, блин, — фыркнула она. — В ведро, конечно. В мусорное. Такое, нажимаешь ногой — крышка открывается. В ванной у тебя стоит. Возле унитаза, — уточняла она, потому что Лера молчала, словно не понимала, о чём та говорит. — Лер?

— Я поняла, поняла, — очнулась Лера.

Она прямо видела пред глазами эту картину, как ковыряется в её мусоре Дашка. За ней ведь не заржавеет. Она поди и по всем Лериным вещам прошлась. А Артём, конечно, мусор за неделю ни разу не вынес, мешок ведь был перед его приездом почти пустым.

— Я, кстати, на самом деле не беременная, — радостно сообщила сестра.

— Да, мне мама сказала, — кивала Лера машинально. — Ты гормональное что-то пила, поэтому реакция оказался ложноположительной.

— Да. У тебя там всё нормально? — спросила Анька с беспокойством. — Что-то ты подавленная какая-то или рассеянная.

«Я и подавленная, и рассеянная, и жизнь моя — дерьмо. Но это неважно».

— Всё хорошо, Ань. Спасибо! Пойду я, ждут меня.

— Ты только ради этого теста и звонила? А зачем тебе?

— Ещё не знаю, но давай потом поговорим, — поморщилась Лера. Уже понимая, что это «потом» может не наступить никогда. Анька не сильно заморачивалась такими обещаниями.

— Окейно. Давай! Маме привет! — и сестра отключилась.

Лера пропустила мимо ушей все рабочие вопросы, всё собрание думая о своём. О тесте, который Дашка, конечно, считает Лериным. О Кирилле. Только всё равно ничего не придумала. В голове никак не хотело укладываться, что она просто стала добычей опытного и такого талантливого сердцееда.

«Господи-боже, да неужели ж я такая дура, что не смогла понять фальшь? Что полетела, как мотылёк к огню? И нет, не крылышки опалила, сгорела к чертям дотла. Спалила всё! Своё доброе имя, свою порядочность, свой брак, жизнь. Ведь поверила ему. Безоговорочно. Каждому слову. Изменила мужу. Развелась. Ещё и в столицу собралась, идиотка!»

Лера накручивала себя до поздней ночи. Она не могла думать ни о чём другом. В её жизни не было ничего другого. Одно солнце, вокруг которого вращалось всё. И вдруг оно оказалось ненастоящим. Просто лампочкой, которая слепила глаза, а не истинным небесным светилом.

Кирилл позвонил раз двадцать, но Лера так и не взяла трубку. Хотя надо бы поговорить. Обязательно. Только о чём?

Интриги она плести не умела. Мстить тоже. Коварства в ней не было ни на грош. И, конечно, никакие ноги она Неверову ломать не будет. Сама дура. Сама и виновата.

На двадцать пятый раз трубку она всё же взяла.

— Прости меня, — выдохнул Кирилл с облегчением.

— Это вместо приветствия? — усмехнулась Лера. И сердце мучительно защемило от звука его голоса.

— Это вместо всего. Вместо «здравствуй», которое я тебе не сказал. Вместо «доброе утро», что не пожелал. Вместо «люблю», что не прошептал на ночь.

Он рвал Лере душу, но она держалась. Держалась из последних сил.

— Наверно, сильно был занят? — сам по себе лез этот дурацкий обвинительный тон. А надо бы делать вид, что ничего не изменилось. Надо как-то держаться. Как-то не дать ему ничего понять. Прикусить бы язык и слушать, раз голос выдавал её предательски, но и этого Лера не смогла.

— Да, можно и так сказать. Был в астрале. А попросту — пил.

— Был повод?

— Нет, я просто хотел подумать. Но, оказалось, пить проще. Приятная лёгкость в мозгах. И никаких соблазнов, особенно если разбить телефон, — он вздохнул. — Прости, я так не прав. И два дня — максимум, что я смог без тебя выдержать. Ну, как выдержать. Провести в полном анабиозе — это не выдержать. Это — сбежать.

— Телефон жалко. Это становится плохой привычкой, — усмехнулась Лера.

— Плевать. Честно говоря, я хотел прилететь на ноябрьские праздники. Там лишний выходной. Но Гессманн решил ехать сам, — он прислушался, словно Лера что-то говорила. — Ты знаешь уже, наверно, да?

— Я знаю, — и тяжёлый вздох сам по себе вырвался из груди.

— У тебя что-то случилось?