Держи меня, Земля!

По площади Каталонии мимо торгового центра El Corte Ingles темнокожий парень катил пианино. Это было последнее, что Лера запомнила от первого знакомства с Барселоной перед заселением в отель. А дальше была трескотня её девчонок, конференц-зал, обед в шикарном ресторане при отеле, и всё то же самое в обратном порядке: конференц-зал и потрясённые девчонки, влюблённые, как и Лера, с первого взгляда в этот отель, в этот город, в эту страну.

Вечером впятером они сидели на крыше отеля на мягких диванах, пили розовое вино и терялись в ощущениях — так их было много. Восхищались видами ночного города. Наслаждались запахами гриля у бассейна и звуками испанской гитары. Удивлялись шумным туристам и местным раскрепощённым жителям, которые со всех улиц в округе распевали песни, что-то выкрикивали, смеялись и громко переговаривались друг с другом на своём щекочущем нёбо языке.

Лера украдкой поглядывала на телефон. Прошёл целый безумный день, но Кирилл так и не позвонил.

И лёгкое беспокойство уже переросло в тревогу, когда, сидя на бортике закованной в зелёный мрамор ванной, Лера смотрела на экран молчавшего телефона. На цифры номера, которые она знала наизусть, но так и не набрала. Экран тух и снова загорался, когда она прикасалась к нему пальцем, а в голове у неё крутилась только одна мысль: «Я же ни разу не звонила ему сама».

Кирилл просил подумать. Но о чём? У Леры было только три вопроса, и на все она ответила себе ещё в самолёте.

Нужен ли ей Кирилл? — Да.

Любит ли она его? — Да.

Согласна ли она…? — Да. Она на всё согласна, что бы он ни предложил. Но даже если он ничего не предложит, Лера поняла главное: с Артёмом она жить не будет.

С пятнадцатого этажа гостиницы в Москве, с крыши отеля в Барселоне, с высоты десяти тысяч метров над землёй под крылом воздушного судна, уносящего её из родного города, Лере открылась простая, как вода, истина: её брак — ошибка. Тюрьма, в которую она сама себя заточила. Нацистские застенки. Крепостные стены, загаженные некрасивыми пятнами её бесконечной лжи по мелочам, как помётом птиц. Эти белёсые потёки — единственное, что будет видно ей из окон своей темницы, если они скрепят свой брак с Артёмом ещё и детьми.

Лера пока понятия не имела, как скажет об этом мужу. И сердце словно покрывалось ледяной коркой, когда она представляла себе его красивый лоб, прорезанный двумя хмурыми глубокими складками. Нет, леденела она не от страха. От чувства вины. Как опытный манипулятор Артём же прибегнет именно к этому средству: будет давить на жалость, будет вспоминать все лучшие моменты, что случились в их совместной жизни, будет нежен, будет мил, обходителен, соблазнителен…

Телефон зазвонил. Лера дёрнулась и, как живой, он выскользнул из руки.

Как же долго длилось это мгновенье, пока он летел. Медленно и неумолимо рисовал в воздухе идеальную параболу, целился металлическим боком в блестящий кафель, лишая Леру единственного смысла жизни.

Но инстинкты влюблённой женщины оказались сильнее законов двух точных наук. Презрев и геометрию, и физику, Лера сдвинула ногой напольное полотенце, обеспечив парящему смартфону пусть не безопасную, но всё же мягкую посадку.

Её приземление со всего размаха на пятую точку мягким назвать было нельзя даже с трудом. Но что есть отбитый копчик, когда на том конце провода — Он.

— Аллё, — ответила Лера сдавленным голосом, корчась на полу от боли и ликуя от радости, что телефон уцелел.

— Что случилось? Лера! Лера, что с тобой? — вопрошал Кирилл в панике.

— Всё хорошо, Кир, — выдохнула Лера, проверяя ещё и ушибленный о бортик ванны затылок. — Уже всё хорошо.

Он молча слушал, как она кряхтит. Наверное, даже не дышал.

— Упала. В ванной.

— О, боже, — Кирилл выдохнул. — Жива? Руки, ноги целы?

— Ударилась головой, но ничего серьёзного не повредила, — улыбнулась она, крутя шеей, которая болела, но, главное, поворачивалась. — Как ты?

— Только освободился. Такой сумасшедший был день, — что-то заскрипело под его весом. Что-то незнакомое. — Телефон сел. Зарядкой из машины поделился с товарищем. И только когда кинулся её искать, вспомнил, что Стёпа, зараза, мне её так и не вернул. Что там твоя голова?

— Нормально, — покачала Лера из стороны в сторону и услышала тоненькое и пронзительное тявканье. — А ты где?

— Я у мамы.

— Проведать заехал? — ревниво прислушалась Лера к тому, как повизгивает от восторга щенок, которого Кирилл явно тискал.

— Нет, счастье моё. Ушёл из дома. Поживу пока у мамы, а там разберёмся.

Лера даже не знала, что и сказать.

— А как Настя? — спросила она первое, что просилось на язык.

— Можно мы не будем про Настю? — щенок пыхтел где-то совсем рядом с телефоном. Кажется, Кирилл уворачивался от его настойчивого языка. Тихонько прозвучало «Тьху!», а потом Кир продолжил говорить, потому что Лера забыла, что он, наверное, ждал ответа: — Нет, если ты, конечно, хочешь. Я расскажу. Настя ожидаемо и встретила, и проводила меня гробовым молчанием. А вот тёща, пока я собирал вещи, особо на эпитеты не скупилась.

Лера тяжело вздохнула. Её всё это ждало впереди.

— Ты сказал, что вы это уже проходили?