Держи меня за руку / DMZR

Мне разрешили иметь с собой планшет, папа оплатил безлимитный инет, поэтому я всегда в сети. Это не так здорово, как может показаться с первого взгляда. Многие мои одноклассники с удовольствием бы не выходили бы из дома, сидя целый день и ночь за компом, играя или смотря порно и ролики с ютуба, было бы что пожрать, бургер или пицца, как-то так выглядит рай. Наверное, каждому своё, сколько бы я отдала сейчас за возможность просто выйти на улицу и уйти куда глаза глядят, без плана, без маршрута, без цели, без мыслей, без смысла… с папой и бабушкой, она мне стала часто сниться. Сны всегда одни и те же, разные лишь цвета. Сон может быть синим, а может быть красным, жёлтым, оранжевым или фиолетовым, самый страшный. Мы на нашей даче, я знаю, что папа где-то рядом, но никогда его не вижу, чувствую его присутствие и ничего не боюсь. Бабушка ещё молодая, с каждым сном она становится всё моложе, в длинном сарафане, коса за спиной, длинная, как у былинных красавиц. Мы сидим в беседке и пьём чай с мёдом, сосед подарил нам свежий со своей пасеки. Я сосу соты, вся перепачкалась, смеюсь, давясь от горячего чая. И для меня сейчас существует только бабушка, аккуратно отпивавшая из чашки чай и ложкой пробуя мёд, она ела немного, беря мёд на кончике. Мёд, соты, вкус лета, запах цветов и сочной травы, солнце, крепкий чай, моя жадность, заставляющая есть больше, ещё больше, пока во рту не становится так липко, что зубы склеиваются. Вдруг я поворачиваю голову влево и вижу, что вокруг нашей беседки кружит ураган, взметая ввысь столбы снега или земли, мне не понять, снег и воздух синий или красный, или голубой, фиолетовый, как и мёд, как и стол, как и мои руки, как я, бабушка… и тогда мне становится страшно, я смотрю на бабушку, она уже не улыбается и говорит мне: «Не бойся того, кто внушает самый сильный страх. Твой ужас окажется твоим самым верным другом».

Я просыпалась и забывала эти слова, помня лишь ощущение от сна. Но как-то я успела, задержала в голове эту мысль, её слова и, проснувшись рано, записала их в блокноте, снова уснув, досматривая последние полчаса черноты перед первым уколом. Потом я долго всматривалась в свой корявый почерк, обычно я пишу красиво, как бабушка, я пыталась во всём походить на неё, пока не вспомнила, откуда это. Теперь я лучше запоминаю эти сны, а может я их просто придумала. Вы даже не представляете, какая дурь может придти в мою голову! Папа сказал, что я быстро повзрослела, как по щелчку пальцев или тумблера. Вот интересное слово, я даже полезла в словарь, чтобы понять его. Я стараюсь много читать, особенно о своей болезни, правда, мало что понимаю, выписываю слова, долго втыкаю в словарные статьи и ничего не понимаю. Кое-что мне объясняет мой врач, когда у него есть время, и порой это запутывает меня окончательно.

Перечитала свои наброски, а потом открыла ленту ватсапа с Машкой, наш чат с папой, и ужаснулась. Я себя просто не узнала там, смотрела на себя со стороны, как на незнакомого человека. Папа прав, видимо, я повзрослела, я стала писать иначе, стала думать иначе. Ха! Я начала думать, так будет вернее, и пусть у меня от этого болит голова, но я будут продолжать, мне нравится моё новое я. Соскучилась по школе, по унылым урокам, даже по математике. Папа не заставляет меня учиться, да это и невозможно здесь, а я для себя читаю учебники по биологии и химии, пришлось и физику начать, а то химия непонятна. Машка не понимает меня, она просто не может ощутить, насколько здесь много пустого времени, этого пронизывающего белого света, от которого некуда спрятаться. Мне кажется, нет, я уверена, что если ничего не делать, то скоро ты просто растворишься в этом свете, перестанешь существовать.