Держи меня за руку / DMZR

В клетках сидели зверо-люди, я их узнала сразу и зажмурилась от страха. Голые, худые, как узники концлагеря, одни глаза, полные боли, под плоским тупым лбом, и жёлтые длинные клыки, выпиравшие из челюсти. Если бы не массивный лоб, плоская черепушка и эти клыки, то это были бы обыкновенные люди с длинным руками и мощными когтями вместо ногтей. Открыла глаза и пошла вдоль клеток, с ужасом и интересом разглядывая этот зверинец. Клетки расставлялись в хаотичном порядке, поэтому это был скорее поганый питомник/приют для бездомных собак, я всегда ловила новости про такие пыточные лагеря для животных, искренне переживая за блохастых бедолаг. Зверо-люди с интересом и испугом следили за нами, и я заметила, что они бесполые – плоские, как пупсы, без причиндал. Чем больше я на них смотрела, тем отчётливее видела в них человека, а не ту орущую ликующую массу, возбуждённую насилием, кровью и чужой болью. Я сравнивала нас, людей из прошлой моей жизни до болезни, со зрителями цирка, с детьми, мирно гулявшими между трупов, жрущих и демонстративно сосущихся, и сравнивала с этими забитыми голодными животными, стеснявшимися своей наготы, прячущимися в углах прозрачных клеток, сворачиваясь в комок, с трудом дотягиваясь до соседа, чтобы пожать его пальцы и улыбнуться.

Роботы закончили перетасовку клеток и стали разбрасывать корм. Робот бесстрастен, рука манипулятора бросала пакеты с жратвой в каждую клетку в одно и то же место. Некоторые подходили к пакетам, разрывали их и с ожесточение выбрасывали за прутья. На землю летели серые котлеты, коричневые куски пережаренного фарша. Унылый гул встал над головой, слышались плач и недовольное бурчание, слышалось, как вновь разрываются пакеты и летят на бетон куски жратвы. Они не ели это, никто не ел, демонстративно поворачиваясь спиной.

Клеток было ровно 252, я посчитала по рядам, 10 рядов и ещё 12 клеток брошены в кустарники. Большая часть была пуста, питомцев я насчитала 47, роботы скучковали их вместе.

В трёх клетках были малыши, не больше метра. Они лежали на бетонном полу лицом вниз и не двигались, как мёртвые. Я подошла к одной клетке ближе, потом решилась, и встала вплотную. Малыш не пошевелился, тогда я сунула руку в карман куртки, там оказались залежи карамели. Я бросила горсть сначала одному, потом второму, третьему. Малыши вскочили. Долго обнюхивали конфеты, лизнули обёртку, для верности, быстро догадались, что надо развернуть, и стали набивать ими рот. Следивший за этим взрослый зверо-человек в клетке слева улыбался, выпячивая вперёд жёлтые крепкие зубы… Я подошла к нему и протянула горсть конфет, он отрицательно покачал головой и пальцем показал, что возьмёт одну, выставив вперёд крепкую мозолистую ладонь. Я положила конфету, дёрнувшись, когда дотронулась пальцами до его кожи, страх во мне горел ярким пламенем, я помнила, как эти зверо-люди набросились на труп сородича. Он не двигался, пока я не убрала руку, аккуратно развернул конфету и взял в рот, широко улыбнувшись.

Я успокоилась, папа тоже был спокоен, а Хмурый стоял и зевал, его ничего не интересовало. Нурлан показывал малышам смешные рожи, дети смеялись, закрывая рот, набитый конфетами. Зверо-человек показал мне на клетку, на дверцу, а потом на мою кувалду. Он сделал верное движение, но я переспросила.

– Ты хочешь, чтобы я открыла клетки? – он радостно закивал и вдруг втянулся, вслушиваясь в чащу леса. Другие зверо-люди тоже напряглись, лишь малыши продолжали играть с Нурланом, который вытащил из-под куртки чёрную фомку и вместе с папой ломали замки на дверцах. – А вы на нас не нападёте?

Зверо-человек отрицательно покачал головой, потом сделал вид, что ест свою руку и ещё раз отрицательно замотал головой, прорычав что-то другим. Я услышала похожие рыки, в клетках рядом зверо-люди мотали головами, показывая пальцам на пакеты со жратвой, отрицательно мотая головами. И вскоре я услышала странный звук, что-то хлюпало, громко и противно, а сквозь этот хлюпающий звук, перераставший в гул, пробивалось глухое: «Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-!». Меня передёрнуло, холод пробежался по всем костям, но это взбодрило меня, и я со всего размаху ударила кувалдой по замку дверцы, ржавый замок разлетелся на части. Я бросилась к другой клетке, краем глаза следя за тем, как невозмутимо Хмурый отсекает мечом петли, а папа немного суетливо сбивает замки своим колуном.