Держи меня крепче

    Не сразу замечаю, что такси давно остановилось у дома Лерки и я вообще-то приехал спасать свою сестрицу от самоубийства. Расплачиваюсь по счетчику, поднимаю голову вверх и понимаю, что Валерка еще в квартире, что уже хорошо. Честно говоря думал ее застать орущей песни на балконе, но к счастью психика соседей не пострадала. Пока. Поднимаюсь в лифе и не выпускаю телефон из рук, чувствуя себя задротом. Блядь, и почему только от одной мысли о Белоснежке я завожусь словно школьник?

    Я чуть не свернул назад, малышка.

    Белоснежка набирает…

    Все хорошо, Марк. Не откладывай свои планы из-за меня. Я уже почти уснула. С мыслями о тебе.

    В конце стикер с сердечком. Блин, мне никто и никогда не писал такие трогательные сообщения. Хочу пожелать ей доброй ночи, но двери лифта открываются, и я оказываюсь на тринадцатом этаже многоэтажного дома. На этаже громко играет музыка. Я запускаю телефон в карман и по мере приближения к квартире сестры, понимаю, что музыка звучит именно из ее обители.

    Соседние двери с цифрой «89» открываются, и на площадку выходит молодая женщина в красном халате. Волосы собраны в пучок, на лице ни грамма макияжа, но взгляд такой, что можно убить четверых одним махом.

    - Вы к Подольской? – злобно шипит девушка.

    - Да, к ней.

    - Передайте чтобы немедленно выключила музыку, а иначе я сейчас же вызову полицию. У меня ребенок, между прочим, спит!

    Я киваю и клятвенно обещаю собственноручно выключить музыку. Молодая мама скрывается за дверью, а я начинаю давить в дверной звонок сестры.

    Слышу пьяное: «Кто там?» и понимаю, что я здесь надолго. Услышав мое имя, Валерия открывает защелку и пускает меня в квартиру.

    - Здравствуй, Марчелло.

    Глаза, убитые в хлам, скорее не алкоголем, а наркотиками. Под глазами мешки, волосы всклочены, одежда измазалась в краску – наверняка опять пыталась рисовать, чтобы успокоится. Я прохожу внутрь и снимаю с себя одежду в прихожей.

    ‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Квартира напоминает бомбоубежище – в углах раскиданы бутылки, на столе все забито засохшей едой, на полу мокрые пятна.

    - Помощницу я уволила, - говорит Валерка и плюхается на диван.

    Короткие шорты оголяют ноги, покрытые целлюлитом и синяками, и я недоумеваю, пытаюсь вспомнить, в какой момент Лера себя так запустила. Подхожу к колонкам и выключаю изрядно надоевшую песню Славы «Одиночество сволочь».

    - Ты читаешь мои мысли. Окей, помощницу уволила, но у самой руки есть?

    Сестра забирается с ногами на диван, сворачивается калачиком и начинает ныть. Что все вокруг ее достали, одна Лерка хорошая невинная овечка. Блядь, я, наверное, черствый мужлан, но почему-то на дух не переношу женское нытье. Особенно когда это нытье высосано из пальца. Уверен, что у «золотой» девочки не случилось ничего такого, что заставило бы ее впасть в депрессию. Ничего того, что могло бы заставить нормального человека спрыгнуть с высоты тринадцатого этажа.

    - Мать была у тебя? – спрашиваю я и сажусь на кресло напротив.

    Только сейчас замечаю, что моя рубашка одета черти как – пуговицы застегнуты вразнобой, воротник торчит в разные стороны, а галстук и вовсе забыл в номере отеля.

    - Мать была. Я ее не пустила.

    - А почему меня пустила? Валер, ты взрослая двадцативосьмилетняя девочка, а ведешь себя как подросток. Это из-за продюсера? Хочешь работать с Вознесенским? Что ты вообще хочешь в этой жизни?

    - Не в нем дело, Марк. Я ничтожна. Смотрю на тебя – красивого и успешного и не понимаю, как тебе удалось вылезти из этого дерьма и остаться таким невозмутимым?

    В голову резко врезаются картины из моей мажорской жизни. Где я – не я. Где я себя ненавижу и презираю. Правда там я и Валерка – неразлучные брат и сестра, сиамские близнецы. Хорошо, что я вовремя понял, как жить не надо. Спасала благотворительность, погружение с головой в работу, девушки, имена которых я даже не помню… Я постепенно забывался, а Валерка – нет.

    - От бабы приехал? – спрашивает сестрица, закуривая сигарету.

    Наливает в грязный бокал с коричневыми разводами немного коньяка и вопросительно смотрит на меня.

    - Будешь?

    - Нет, и тебе не советую.

    - Включаешь старшего? Ладно, тяпну сама.

    Она опрокидывает еще бокал с коньяком, берет из тарелки засохшую дольку лимона, а я только неудовлетворительно качаю головой.

    - Кто она? Ты так и не сказал мне. Олли или та брюнетка, с которой ты явился на мою презентацию?

    - Та брюнетка, - отвечаю я и откидываюсь на кресло.

    - Ох ты и чертяка, Марк! Ты их по очереди или вновь практикуешь секс втроем?

    - Довольно, Лерка, - прерываю ее на последнем предложении не желая вникать в детали своей личной жизни.

    Да хоть и вчетвером, только ей об этом знать необязательно. Судя по тому, как сестра вальяжно раскинулась на диване, прыгать с тринадцатого этажа она не планирует.

    - Я хочу предложить тебе лечение в клинике, Валерка. Уверен, что там тебе помогут, - начинаю непростой для нее разговор и вижу, как сестра недовольно кривится.

    Взбалмошная девчонка, которая так и не смогла самостоятельно шагнуть в мир взрослых.