Держи меня крепче

Одних человеческих сил в таком деле мало, с отчаянием подумала про себя Шарлотта, чувствуя себя совершенно раздавленной последними новостями. Нужны нечеловеческие усилия! Ей ли не знать всю мощь и несокрушимость государственной машины! Это ведь каток, который раздавит любого, кто посмеет стать на его пути.

– В любом случае интересы Хло будут на первом месте, – продолжила Анна. – И уж вряд ли кто возьмется оспорить очевидное: с нами ей будет лучше всего!

– Это так! И это действительно очевидно. Но государственная система работает по-другому.

– Это у вас, в Англии, по-другому! А у нас здесь все иначе!

– Откуда тебе знать, как она работает у вас? Разве тебе приходилось сталкиваться с этой системой напрямую? И потом, не забывай! Речь идет о ребенке! Не думаю, что ваши законы по защите прав детей менее строги, чем в Британии.

– Конечно! Я все понимаю! Просто я хочу подчеркнуть еще раз. Мы постараемся найти какой-то выход. Он наверняка есть! Ах, Шарлотта! Нам всем сейчас надо верить в лучшее и надеяться на положительный исход дела.

– Я знаю, я знаю… Я знаю! Но пока я не буду точно знать, где Хло, что с нею, с кем она, я не смогу…

Шарлотта мысленно представила себе омерзительное лицо отца девочки, и ее опять затрясло от страха. Кто может гарантировать, что ребенок снова не окажется в подобной ситуации? Разве мало извращенцев вокруг?

– Ей столько всего уже пришлось пережить! – зарыдала она навзрыд. – Она больше не вынесет!

– Обещаю! С Хло не случится ничего плохого! Мы просто не допустим этого!

– А у нее ведь скоро день рождения! Я заказала ей велосипед, а Боб присмотрел в подарок щенка…

– Шарлотта! Выслушай меня, пожалуйста! – Анна с силой схватила дочь за плечи и развернула к себе. – Я понимаю твое состояние! Я знаю, как это тяжело и…

– Откуда тебе знать? Что…

– Потому что я прошла через все это! Не забывай, я потеряла тебя, когда ты была в возрасте Хло… тоже четыре года.

– А потом ты разыскивала меня целых двадцать пять лет! – язвительно хохотнула Шарлотта. – Слабое утешение! Но все равно спасибо. Хотя… ты же не теряла меня, ты отдала меня, так сказать, добровольно.

– Нет!

– Да! А потому не пытайся сейчас убедить меня в том, что ты понимаешь, каково мне. Наши с тобой истории, они совершенно разные! Лично я бы никогда не отказалась от Хло так, как это сделала со мной ты.

Взгляд Анны вдруг стал жестким.

– Послушай, Шарлотта! Я не буду извиняться перед тобой до бесконечности! Ты прекрасно знаешь, что тогда произошло. Ведь Гэврил Альбеску намеревался убить тебя и…

– Пожалуйста! Прошу тебя! Не начинай все сначала! – зло выкрикнула Шарлотта и отвернулась от матери. – Разве о нем сейчас речь? Или обо мне? Хло! Вот что волнует меня и занимает все мои мысли.

– Ты не права! И о тебе тоже! Ради бога! Подумай только, где мы все оказались! Да мы… – Анна оборвала себя на полуслове, заметив входящего Боба. Судя по выражению его лица, их разговор на повышенных тонах встревожил его.

– Все в порядке! – поспешила успокоить его Анна. – Что нового?

– Я только что разговаривал с инспектором из социальной службы, которая забирала Хло. Она сказала мне, что девочка находится в полной безопасности, что временно ее поместили в очень хорошую семью и она лично прямо сейчас отправится в Ароху, чтобы забрать Бутса.

Значит, они все правильно поняли с Бутсом, обрадовалась Шарлотта. Хоть одна хорошая новость! Насчет «очень хорошей семьи» верится слабо. Ведь все работники социальных служб просто обязаны именно в таких выражениях квалифицировать будущие условия проживания ребенка. Да и кто им позволит утверждать прямо противоположное?

– А что, если мишку ей отвезет мама? – предложила она, отчаянно цепляясь за малейший шанс. – По крайней мере, мы хоть будем знать, где Хло и что там за люди, которые сейчас несут за нее ответственность.

Лицо Боба приобрело беспомощное выражение.

– Я просил их о такой возможности, но, увы! Мне было однозначно сказано, что нам запрещены любые контакты с девочкой.

– Что значит запрещены? – взвилась Шарлотта. – Мы все любим Хло! Мы знаем, как сделать так, чтобы ребенку было хорошо! Они не могут запретить нам этой малости – видеть ее! Не могут!

Но в глубине души она не сомневалась: могут! И еще как могут!

– А что полиция? – осторожно поинтересовалась у мужа Анна.

– Ждут соответствующих распоряжений из управления криминальной полиции в Окленде. Грант посоветовал нам поехать домой и собрать кое-какие вещи для Шарлотты. Скорее всего, ее повезут в Окленд.

Боб не стал говорить, что ему также напомнили, чтобы он привез документы Шарлотты и Хло. Шарлотта снова повернулась к матери. В ее глазах застыл животный страх.

– Может, до этого дело и не дойдет! – торопливо сказала Анна. – Просто перестраховываются на всякий случай. Если бы было что-то конкретное, то…

Звонок мобильника Боба заставил ее замолчать.

– Это Шелли! – сказал он, взглянув на высветившийся номер, и снова поспешил в коридор.