– Уже кое-что. Можно ли дать им приказ, который не может быть отменен другим человеком?
– Ну да… Если больше никто не знает секрет.
– А секрет – это что? – Витинари развернулся к Мокрицу и обнажил клинок.
– Должно быть, то, как я отдаю им приказы, сэр, – сказал Мокриц, во второй раз глядя вдоль лезвия. Оно и в самом деле поблескивало.
Он был готов к тому, что произошло дальше, только оно произошло совершенно не так.
Витинари вручил ему трость и сказал:
– Госпожа Ласска, я бы очень хотел, чтобы ты не покидала город надолго. От этого он начинает искать неприятности. Расскажи нам секрет, господин фон Липвиг.
– Это может быть слишком опасно, сэр.
– Господин фон Липвиг, мне на лбу у себя написать «тиран»?
– Я могу поторговаться?
– Ну конечно. Я человек разумный.
– И вы придержитесь условий сделки?
– Нет. Но я предложу тебе другую. Почтамт может забрать шесть лошадей-големов. Остальные големы-воины будут отданы на попечение «Треста Големов», но использование четырехсот големов для усовершенствования семафорной системы, не сомневаюсь, будет одобрено международным сообществом. Мы заменим золото големами в качестве основы для нашей валюты, что ты очень обстоятельно описал. Вы двое поставили нас в очень… любопытное международное положение…
– Извините, что перебиваю, но почему я держу вашу трость? – спросил Мокриц.
– …и ты расскажешь секрет и – самое главное – сохранишь жизнь, – закончил Витинари. – Кто сделает тебе более выгодное предложение?
– А, ладно, – сказал Мокриц. – Этим должно было кончиться. Големы подчиняются мне, потому…
– Потому что ты одет в золотой костюм и, следовательно, в их глазах выглядишь эмийским жрецом, – сказал Витинари. – Потому что в приказе, чтобы он был полностью усвоен, правильные слова должны быть сказаны правильным человеком правильному слушателю. Я был очень способным учеником. Все дело в логике. Можешь закрыть рот.
– Вы все знали?
– Это же не драконья магия.
– И зачем вы дали мне этот жуткий клинок?
– И впрямь безвкусная вещь, – согласился Витинари, забирая у него оружие. – Она могла бы принадлежать кому-то, например по имени Кракс Грозный. Мне было просто интересно убедиться, что держать его в руках тебе будет еще страшнее. Ты вообще не склонен к насилию…
– Можно было обойтись и без этого! – сказал Мокриц. Дора Гая улыбалась.
– Господин фон Липвиг, господин фон Липвиг, ничему тебя жизнь не учит, – сказал Витинари, пряча клинок в трость. – Один из моих предшественников бросал людей на растерзание диким черепахам. Мучительная смерть. Он считал это уморительным. Извини, если мои забавы более интеллектуальны. Дай-ка подумать, что же еще? Ах да, с прискорбием сообщаю, что человек по имени Сычик Клямс скончался.
Как-то он это сказал…
– К нему явился ангел?
– Вполне возможно, господин фон Липвиг. Но если тебе понадобится художник для новых проектов, уверен, во дворце найдется человек, способный тебе содействовать.
– Значит, так оно и было суждено, – сказал Мокриц. – Я рад, что он теперь в лучшем месте.
– Уж точно в более сухом. А теперь ступайте. Можете воспользоваться моей каретой. Тебе пора открывать банк! Мир продолжает вертеться, и сегодня утром он вертится на моем столе. Шалопай, за мной.
– Я бы хотел внести одно предложение, которое может помочь? – спросил Мокриц, когда Витинари собрался уходить.
– Какое же?
– Почему бы вам не рассказать остальным правителям Равнин о золотом секрете? В таком случае никто не сможет использовать големов как солдат. Это разрядило бы обстановку.
– Гм, интересно. А ты согласна с этим, госпожа Ласска?
– Да! Нам не нужны армии големов! Это правильная мысль!
Витинари наклонился и дал Шалопаю собачье печенье. Когда он выпрямился, в его лице произошла едва заметная перемена.
– Прошлой ночью, – сказал патриций, – какой-то предатель отправил золотой секрет правителям всех крупных городов Равнин семафорным сообщением, источник которого никак не удается обнаружить. Это же был не ты, господин фон Липвиг?
– Я? Нет!
– Но ты же сам это предложил. Это можно расценить и как измену.
– Я только что вам это сказал! Вы не можете повесить все на меня! И потом, это была
Он услышал, как она хихикнула, впервые в жизни.
– Сейчас у нас есть сорокафутовые големы-убийцы, госпожа Ласска? – спросил Витинари со строгим видом, как будто собирался добавить: «Надеюсь, вы привели достаточно на всех!»
– Нет, сэр. Их нет, – ответила Дора Гая, стараясь сохранять серьезность, но безуспешно.