Держава под зверем

Все, пора этот рев прекращать. Я решительно обнял Галинку и стал успокаивающе поглаживать по спине. Ее соски сквозь ткань купальника прижались к моей груди. Черт! Как хочется большего, но нельзя! Постепенно девушка стала затихать и сама уже доверчиво прижалась ко мне. Взял ее голову в ладони, посмотрел в пронзительно-синие глаза, из которых еще капали слезы, и сказал:

– Попробуй запомнить: я тебя никогда не обижу. Слышишь? Никогда!

Посмотрела на меня внимательно и, наконец, на ее губах появилась слабая улыбка. Вот теперь можно! Мой язык стал аккуратно снимать с уголков глаз соленые капельки. Почувствовав ласку, девушка совсем расслабилась. Подхватив одной рукой под спину, другой под коленки, вытащил ее из воды, вынес на берег и аккуратно положил на покрывало. Прямо сейчас начать натиск? Нельзя! Это не военная операция. Пусть сначала поверит мне. Вытер полотенцем свое лицо и руки, достал сигареты, зажигалку и закурил. Галинка взяла пачку и стала разглядывать.

– Американские?

Я молча кивнул. Потерла мокрые ладошки о покрывало, достала сигарету, взяла губками и потянулась к зажигалке.

– Ты курила когда-нибудь?

Отрицательно помотала головкой. Я отобрал зажигалку, вытащил сигарету из ее рта.

– Значит, никогда не будешь.

– Строгий какой, – протянула капризно.

Очень задумчиво посмотрела на меня.

– А все-таки ты, Федька, странный. Я впервые в жизни была не против, а ты…

Она откинулась на спину и, раскинув руки, стала смотреть в небо.

– Меня не устраивает, что ты не против, – честно сказал я, загасил сигарету, закопал ее поглубже в песок, лег рядом и опять стал целовать пальчики и прохладную ладошку, – мне надо, чтобы ты хотела.

– Ты какой-то не такой, – она склонила головку набок, отвела в сторону длинную прядь светлых волос и стала с заметным удовольствием наблюдать, как я ласкаю ее пальчики, – я знакома с тобой третий день, а кажется – давным-давно. Ты то как теленок, то как умудренный годами дед.

Н-да. Быстро же меня Галинка раскусила. Маска простоватого летехи сыпется прямо на глазах. И что теперь делать? А ведь мне уже никакая другая не нужна.

– Дед тебя не устраивает? – спрашиваю, стараясь не показать горечь, и отпускаю ее руку.

Она села, сама взяла мою ладонь и прижала к своей щеке.

– Я только сейчас поняла: я люблю тебя…

Сейчас утону в ее пронзительно-синих глазах!

– Вот только, Федя… женись на мне. Нет, я и так на все согласна, но… Я хочу не только сейчас быть с тобой, я хочу навсегда…

Черт! Черт! Черт! Как же я сам этого хочу! В то же время идиотизм какой – девушка, которую я сам люблю больше жизни, объясняется мне, а я… А я не могу, не имею права обманывать ее!

Галина потянулась ко мне, а я вынужден был отстраниться. В ее глазах появилась обида. Обида и хорошо заметная боль.

– Правда, любишь?

Опустила голову и заревела:

– Дурак ты, Феденька

Черт, как все быстро! Невообразимо быстро! А может, так и надо? Успеем еще узнать отрицательные стороны друг друга. Ладно. Обнимаю дрожащее тело и как в омут головой:

– Не Федя я, а все-таки Вася.

Замерла, подняла головку, взглянула расширяющимися зрачками глаз и опять заревела, но теперь уже, кажется, с облегчением и счастливо, плотно- плотно прижимаясь ко мне.

– Все равно, дурак, хоть и Васька!

Ну вот. Нашлась еще одна на мою голову, которая теперь будет так меня называть. Прямо как котенка какого-нибудь. Черт! А ведь это просто здорово, что Галинке все равно, кто я такой! Ей действительно нужен просто парень с моей рожей и мыслями, а фамилия и должность – до лампочки. Я обнимал плачущую девушку и чувствовал, что меня отпускает напряжение последних месяцев. Что теперь все будет по-другому! Все будет просто здорово!..

* * *

Н-да. В том мире я себе и представить такого не мог! Ну, захотела девушка замуж, так почему бы и нет? То бишь по-французски: пуркуа бы не па? Вчера, до покраснения Галинкиных губ нацеловавшись в машине (ну не хотел я концерт охране с биноклями устраивать), мы поехали в город и остановились у первого попавшегося ЗАГСа. Перед этим, еще собираясь уезжать с речки, я вызвал по рации охрану и послал кого-то с запиской моей невесты к ней домой за документами. Когда пожилая тетечка в огромных очках подняла взгляд с моего раскрытого перед ней офицерского свидетельства на меня, губы у нее затряслись. Но затем она быстро взяла себя в руки и все оформила, как положено. А я с удовольствием подхватил свою теперь уже жену на руки и понес к подогнанному к подъезду «Паккарду». Мы, счастливые, махнули на Ближнюю дачу и закрылись в спальне…

А сегодня утром я впервые проспал. Нет, много нам, увы, в первый раз было нельзя. Женская физиология – штука строгая. Но ласкали мы друг друга до поздней ночи.