Держа океан (ЛП)

Между диваном и телевизором я постелил мягкий ковер, потому что он был нужен мне для йоги. Он лежал на расстоянии десяти сантиметров от дивана и ровно десяти сантиметров от телевизора. Диван мог бы сдвигаться, потому что пол был скользким, но мы поставили позади него тяжелый стол и прилепили к его ножкам противоскользящие накладки. Маленькие журнальные столики стояли по двум сторонам от дивана, который, как и мягкое кресло, был сине-зеленым и мягким на ощупь. Все эти вещи были куплены в магазине. Миссис Сэмсон сказала, что отдаст нам мебель из ее гостиной и купит новую для себя, но мама объяснила ей, что я очень чувствителен к ткани, поэтому она купила все новое. Еще мебель миссис Сэмсон была уродливой, но, по словам моей мамы, я не мог такое ей говорить. Единственной не новой вещью в нашей гостиной было кресло-качалка. Это кресло было из моего дома, но я хотел, чтобы оно теперь стояло у окна в нашей гостиной, и я мог, сидя в нем, смотреть на поезда. Мы расставили посуду в нашем кухонном шкафу и повесили кастрюли над раковиной, некоторая посуда была новой, а кое-что старым, принесенным нами из моего дома и дома Джереми. Мы сходили за покупками в супермаркет и заполнили нашу кладовую и холодильник, а также купили фруктов и поставили их в блюдо на столешницу. У нас был свой собственный телевизор, DVR²³ и Rokubox²⁴, а в моей комнате стоял компьютер. Все было опрятным, удивительным и просто потрясающим.

Лицо Джереми было трудно прочитать. Он отнес коробки в свою комнату и помог отцу собрать кровать, принесенную из дома родителей. Она, как и моя, была двуспальной. Неудобство состояло в том, что если он захочет провести ночь дома, то ему придется спать не в своей комнате, потому что там ему теперь спать не на чем. Меня это расстроило, а вот сказать, расстроило ли это Джереми, я не мог.

Я держался подальше от его матери, что было нетрудно, потому что она едва смотрела в мою сторону, но, когда она делала это, ее губы сжимались, как будто она сдерживала сердитые слова. Папа и Алтея ушли, как только вещи были распакованы, а моя мама не уходила, пока миссис Сэмсон не попрощалась. Она осталась на случай, если Габриэль поведет себя странно, но миссис Сэмсон может прийти, когда Алтеи и мамы не будет рядом, и я решил, что в таком случае буду уходить в свою комнату, надевать наушники и писать программы.

Когда все родители ушли, мы с Джереми остались вдвоем. Он стоял на кухне, прислонившись к кухонной стойке, а я стоял у окна на случай прибытия поезда. Начал моросить дождь, так что, если бы пришел поезд, все было бы совсем прекрасно, но в этот момент мне больше хотелось смотреть на Джереми. Его руки лежали на животе, а лицо ничего не выражало, да и выражение его глаз за очками тоже было слишком трудно прочитать. Я подумал, собираемся ли мы стоять тут, пока не придет время разогреть ужин, который моя мама поставила в холодильник. И еще я подумал, будет ли у нас сегодня секс.

— Ну. — Джереми расправил плечи. — Чем теперь займемся?

Я хотел предложить поцелуи или секс, но я нервничал. Если он ответит «нет», мне будет неудобно, а я не хотел испытывать неловкость в первый день.

— Обед в два часа, но мы можем перекусить.

— Вообще-то я не голоден.

Я тоже был не голоден. Я был возбужден, но все еще испуган.

— Можно посмотреть кино или поиграть в игрушку на компьютере в моей комнате или в «Иксбокс» в гостиной. — «Иксбокс» мы принесли из моего дома.

Я все еще не мог понять выражение его лица.

— А давай ты покажешь мне свою комнату. — Я кивнул.

Мы стояли в центре моей комнаты, и я указывал на находящиеся в ней вещи: кровать, комод, стол, компьютер и еще одно кресло-качалку, на случай, если мне захочется покачаться в комнате, хотя иногда я ложился на пол и качался всем телом. Я не говорил Джереми о том, что эта новая огромная кровать была куплена для секса, потому что все еще волновался. Только вот находились мы в моей комнате, и секс был всем, о чем я мог думать.

Джереми, казалось, не думал ни о каких ласках. Он стоял, засунув руки в карманы, и рассматривал все вокруг, даже потолок, но не меня.

— Здесь мило. Похоже на твою старую комнату, но все-таки отличается от нее.

Это правда, но я слишком нервничал, чтобы что-то на это ответить. Все, что я хотел — спросить его, хочет ли он заняться сексом, но я слишком волновался, чтобы говорить об этом вслух. Мне хотелось бы это написать. И тогда я понял, что могу это показать.

— Джереми, я хочу преподать тебе еще несколько уроков языка жестов.

Он перестал смотреть на потолок и повернулся ко мне лицом.

— Давай.

— Четыре слова. — Я приложил ладонь к моему рту и провел ею от губ до щеки. Я уже несколько раз показывал ему этот знак, поэтому он может его узнать.

— Еще один поцелуй. — Его щеки покраснели.

— Правильно. — Я чувствовал себя неловко, но оттолкнул чувства подальше и сосредоточился на уроке. — Следующее слово. — Я вытянул руки ладонями вверх, а потом прижал их к себе, слегка сжав пальцы. — Хочу. Этот знак означает «хочу».

Джереми кивнул. Его лицо покраснело еще больше, но расстроенным он не выглядел.