Держа океан (ЛП)

Я открыл календарь, чтобы посмотреть свое расписание. Оно всегда было заполнено, и запланированные дела были выделены разными цветами. Дела под красным цветом изменять и переносить было нельзя. Например, такие как сон. Прежде чем изменить или перенести дела под желтым цветом, я должен был обсудить это с мамой. А дела под зеленым цветом я мог менять по своему усмотрению. Зеленый цвет заполнял промежутки в девять, десять, одиннадцать часов, в час, в два часа, в три и четыре часа. Я хотел пробыть с Джереми несколько часов. Поэтому выбрал утренний зеленый промежуток. Но я не знал, что мне следует выбрать: утро или день.

«Ты просыпаешься рано или спишь допоздна?»

«Обычно я сплю допоздна, но могу поставить будильник».

Мысли о том, что он готов изменить для меня свой режим сна, обрадовали меня. Но он не должен был этого делать. Сон был важен.

«Давай встретимся в час».

«Это вписывается в твой график?»

«Я свободен до пяти».

Я хотел объяснить, что в пять часов я хожу по магазинам с Алтеей, а потом ужинаю, но это была лишняя информация, которую люди не всегда хотят знать. Плюс, я должен был бы объяснить, кто такая Алтея, а это не всегда легко.

«Час звучит хорошо. Я встречу тебя на железнодорожных путях».

Я улыбнулся. У меня будет свидание. Мое первое свидание. Но потом я вспомнил о поезде.

«Иногда в час дня там проходит поезд. У них нет регулярного графика, но иногда они проходят в то же время, в которое мы договорились встретиться. Если появится поезд, то мы можем переждать его каждый в своем дворе и встретиться, когда он пройдет. Тебе нельзя подходить к поездам слишком близко. Может произойти несчастный случай».

«Ладно. Я буду наблюдать за поездом и за тобой».

Мама постучала в мою дверь четыре раза, чтобы я знал, что это она.

— Пора спать, милый.

Она была права. В 21:50 на моем телефоне должно проиграть напоминание, которое оповещало о том, что пора почистить зубы, надеть пижаму, приготовить одежду на завтра и лечь в постель. Я написал Джереми.

«Мне пора ложиться спать. Увидимся завтра».

«Хорошо. Спокойной ночи. Спасибо за то, что уделил мне время».

Только Джереми мог заставить меня так широко улыбаться. Улыбка растянулась на моем лице, пока я набирал сообщение.

«Если хочешь и если не будешь спать, можешь написать мне утром. Я не могу разговаривать в двенадцать часов за обедом, но у меня на тебя стоит виброзвонок, и я буду знать, что пишешь ты. Я отвечу, если не буду занят».

Я хотел рассказать ему о вибрации в виде сердцебиения, но эта информация тоже была лишней. Это означало, что я буду должен сказать ему, что хочу, чтобы он был моим парнем. Было слишком рано произносить это вслух — это понимал даже я. Иногда чувствам приходится ждать.

Пришел ответ от Джереми.

«Спасибо. Может быть, я напишу».

«Спокойной ночи, Джереми».

«Спокойной ночи, Эммет».

Глава 4

Джереми

Никто не спрашивал меня о том, что такое депрессия. Ни Барт, ни школьный психолог, ни наш врач, ни мои родители. Все считали меня фриком и воспринимали несерьезно. Все, кроме Эммета.

В день, когда мы должны были встретиться, действительно прошел поезд, но я видел, что Эммет ждал меня в своем дворе, покачиваясь на пятках и постукивая пальцами по ноге, когда мимо проезжали вагоны. Он не смотрел на меня, что до сих пор казалось странным, но, по правде говоря, когда на меня смотрели люди, я чувствовал себя разбитым, и мне приходилось отворачиваться.

Я задумался, а бывал ли он подавлен или у аутистов все по-другому? И мог ли я спросить его об этом?

Когда поезд прошел, я, как и Эммет, стал переходить через железнодорожные пути. Он все еще не встречался со мной глазами, хоть и глянул на меня несколько раз. Крошечная улыбка играла на его губах.

— Семьдесят семь вагонов и три двигателя. Один из них сзади. — Эммет обхватил себя руками и стал покачиваться на пятках, твердо стоя на ногах и устремив взгляд мне за плечо. — Извини. Это грубый способ поздороваться. Привет, Джереми. Рад видеть тебя снова.

Я улыбнулся и обнял себя, скопировав его позу.

— Я тоже рад встрече.