Дервиш

— Пройдёт время, и ты изменишь своё мнение. Многое для тебя изменится, и тогда ты сам поймёшь, что по-другому было нельзя.

— Теперь я понимаю, как началась война людей и богов! — Зло усмехнулся Трутнёв.

— Ты не прав! Ты не знаешь, — спокойно возразил Дервиш. — Сыны Арвилла хотели лететь в иные миры, чтобы повсюду нести его учение, но Боги не допустили этого! Тогда Арвилл научил своих Детей, как использовать оружие стихий против Богов. Именно поэтому сейчас Боги далеко от вас, чтобы не повторить прежних ошибок.

Слава хотел что-то ответить, но Глеб положил ему руку на плечо.

— Человек — это не что-то одно, он — объединение множеств. Только его воля способна превозмочь саму себя, и только он сам может себя изменить. — Дервиш вздохнул. — Идёмте, нас ждут.

Вика по-прежнему лежала на кровати и отрешённо смотрела в потолок. На принесённом помощниками столе стоял открытый ларец. За столом сидел Каити и сосредоточенно занимался составлением лекарства. Он понемногу сыпал на большой пальмовый лист порошки трав из разных коробок, бросал сверху щепотки каких-то семян, сухих ягод, затем положил сверху несколько разных сухих цветов. Капнув на горку трав ароматного масла из высокого узкогорлого флакона, Каити поджёг эту горку и быстро накрыл глубокой глиняной чашей. Через несколько минут он открыл чашу, выпустив в воздух клубы пряного дыма. На листе высилась горка тёмно-коричневой золы. Каити добавил в неё немного чёрного порошка из металлической коробочки, подцепив его оттуда кончиком ножа, пригоршню сухих трав, растёр в пальцах огромный сухой цветок, наполнивший воздух пряным ароматом. Затем он ссыпал всё с листа в глубокую чашу и залил соком тташ.

Эвада приняла из рук Каити чашу и разлила жидкость из неё в три чаши поменьше. Взяв одну, она поднесла её Вике.

— Пей! — Услышал Глеб её голос.

Нэсли приподняла голову Вики. Помощники поднесли две другие чаши Славе и Глебу. Каити налил в чашу, которой накрывал лист, масло, опустил фитиль и поджёг его. Держа в руках горящий светильник, Каити подошёл к Аланте и торжественно, с поклоном, передал его. Аланта принял чашу с горящим огнём из его рук и повернулся к искателям. Глеб смотрел на длинный язычок пламени над чашей. Его свет приближался, пока не заполнил всё вокруг. Пламя было спокойным и согревающим, наполняло тело и сознание теплом. Глеб услышал негромкие слова Аланты:

— Храните молчание. Живите в молчании. Это искусство слышать мир. Тот, кто много говорит — ничего не слышит. Того, кто не умеет слушать, мир не станет перекрикивать, потому что он намного умнее. Наши Отцы незримыми тенями приходят в наши мысли и помогают нам прозреть, учат нас, как разделять правду и ложь. Истина мира такова, что правда, присоединённая ко лжи, усиливает её, но не рождает правду. Истина мира такова, что ложь, присоединённая к правде, усиливает её, но не рождает правду. Истина мира такова, что этот мир есть ложь, в которой блуждает истина в поисках сознания, которое сможет её понять. Тогда этот мир рождает правду. Ищите свой путь, у каждого он будет иной. Нет одинаковых путей, как нет одинаковых людей. Теперь вы держите в руках светильники, которые дали нам Отцы. Смотрите под ноги, дорога спрятана во тьме. Во тьме вы будете пребывать всю жизнь, пока не прозвучат под этим небом последние удары ваших сердец. Во тьме вы будете искать тропу, на которой стоите с рождения. Смотрите внимательно, потому что сбиться с неё очень легко, а найти вновь очень непросто. Ищите, и идите в молчании, не спрашивая себя, потому что в ответ вы не услышите правды. Ответом вам будут стенания и жалобы, и только ваши сердца начнут биться сильно и радостно, когда ваши ноги обретут Путь, предназначенный вам.

Глеб растворился в воздухе. Слова впечатывались в мозг, словно буквы, ложащиеся на бумагу. «Не спрашивай себя… В ответ ты не услышишь правды… Ответом будут стенания и жалобы… Кроме разума, есть ещё дикий зверь… он проснётся, меч окажется у него…нельзя отдавать меч… нельзя ему…». Свет перед глазами померк…

Он сидел за столом в светлой пустой комнате. Перед ним стоял телефон, и Глеб знал, что сейчас ему позвонит Вика. И всё равно он вздрогнул от неожиданности, когда телефон зазвонил. Быстро сняв трубку, Глеб выпалил:

— Алло! Я слушаю! Привет!

— Привет! — Голос Вики был слабым и каким-то виноватым. — Ну, как ты там? Что нового?

— Очень скучаю по тебе, больше ничего нового! — Волновался Глеб.

— И я скучаю! Ты там всё работаешь?

— Ну, я же говорю — ничего необычного! — Услышав треск в трубке, Глеб закричал. — Вика! Ты слышишь меня?

— Да! Я здесь!

— Тебе там хорошо? — Голос Глеба срывался.

— Да! Здесь очень красиво! Ты не грусти!

— И ты не скучай! Выздоравливай быстрее! Мне плохо без тебя!

— Не расстраивайся, зайка! Я скоро вернусь! Я люблю тебя!

— Я тоже очень тебя люблю! Послушай меня!..

— Извини, мне пора! Я люблю тебя! — Повторила Вика.

В трубке раздались гудки…

Он шёл по песку, с грустью думая о разговоре. Сияющий песок Амритайи. Крупный, цвета слоновой кости. Хрустит под ногами. Глеб поднял голову и увидел впереди стоящего на песке Атау-ли.