Дервиш

Глядя на танцующего Бога, Глеб начал понимать, что в танце Санджи не было движений, делающихся просто для красоты, как не было и бессмысленных. Кисти рук и стопы ног закручивали в тонкие нити энергии, льющиеся на него из чёрной бездны космоса, от звёзд и пустоты. Он стремительно кружился, и завитки и кольца взмывали вверх, исчезая в светящемся тумане, из которой уже показался нос огромного золотого веретена. Санджа подпрыгивал на одной ноге, приседал и снова кружился, и вверх взлетали огромные спирали сплетённых нитей, сливающиеся в шары и кольца. Теперь в его руках возникали полупрозрачные, сияющие золотом или всеми цветами радуги сгустки, превращающиеся в изогнутые куски обшивки, пластины, и другие детали всевозможных форм и размеров. Санджа подбрасывал их вверх, продолжая кружиться, притопывать и хлопать в ладоши, весело смеясь и радуясь своему танцу, и над ним складывалось творение его рук и мысли — огромный корабль! Глеб смотрел на него, ощущая, как захватывает дух от восхищения мощью и силой Создателя, который своим танцем создавал настоящее чудо прямо на его глазах! Глеб ощущал бьющие сквозь него потоки светлой живой энергии, переполняющие его счастьем жизни и радостью любимого дела! Теперь ему все его новые способности казались просто балаганным шутовством, фокусами. Он поражался тому изяществу и простоте, с какими Санджа создавал своё творение! Наконец, стремительный ритм музыки сменился протяжной, спокойной мелодией, Санджа перестал кружиться, его движения стали плавными и спокойными. Он довольно улыбался, глядя на творение своих рук: высоко в небе висело огромное веретено, состоящее из полупрозрачного тумана, сияющего золотом и радугой, сливающимися в белый ослепительный свет. Санджа вновь громко хлопнул в ладоши и топнул ногой так, что по земле пробежала дрожь, и искателей подбросило в воздух. Камни, лежащие вокруг них в траве и на берегу, тоже подпрыгнули, рассыпаясь в мелкую пыль, которая, клубясь в воздухе, стремительно взлетала вверх, устремляясь к кораблю.

— Теперь моя колесница должна созреть! — Довольный Санджа расправил свою одежду.

— Что значит — созреть? — Переспросила Вика.

— Сейчас она больше похожа на призрак, сквозь который можно легко пройти, но я дал ей материал, и теперь она достроит себя сама.

Искатели, закрыв ладонями глаза от солнца, смотрели на золотое веретено, сияющее в облаках, и поднимающиеся к нему клубы пыли.

— Благодарю вас за помощь! — Улыбнулся Санджа. — Если бы я был один, мне бы пришлось строить целый день!

— А как корабль себя достраивает? — Поинтересовался Трутнёв.

Санджа добродушно усмехнулся:

— Я создал форму, теперь она заполняется. Защите нужна твёрдость!

— Это будет долго? — Спросил Глеб.

— Когда я встречу тех, кого вы приведёте, всё будет готово! — Ответил Санджа.

Видя, с каким восхищение Глеб и Слава разглядывают его творение, он довольно рассмеялся:

— В Сване, глубоко под землёй, лежит ваша вимана, на которой вы летали в далёкий мир, который у вас называют Марс!

— Какая вимана? — Опешил Трутнёв.

— Мы летали в космос? У нас был такой корабль?! — В изумлении воскликнул Глеб.

— Да, у вас есть огромный корабль, и у него восемь двигателей! — Засмеялся Санджа.

— Зачем столько? — Удивлённо спросил Слава.

— Это очень мощный корабль! В космосе работают двигатели, которые используют время, а здесь — те, что используют гравитацию!

— Где же он? Как его найти? — Разволновался Глеб.

— Я покажу, но вначале завершите начатое! — Санджа стал серьёзен.

— Да! Конечно! — Согласно кивнул Глеб и, сияя, хлопнул Трутнёва по плечу.

— И что теперь? Куда нам идти? Что нужно делать? — Спросил Слава.

— Ничего не нужно делать! — Санджа доброжелательно оглядел искателей. — Отдыхайте, гуляйте, осмотритесь! Вам многое нужно обсудить. Пусть ваше сознание проникнет туда, куда никогда не смогут попасть ваши тела.

— Сколько нам здесь быть?

— Сколько захотите! Когда почувствуете, что пора, вы уйдёте!

Санджа двинулся к пещере, Дервиш одобрительно кивнул искателям и ушёл следом за ним.

— Давайте отдохнём немного! — Глеб обнял Вику. — Нужно мысли в кучу собрать.

— Давай! — Согласилась она и упала на траву, устало закрыв глаза.