Дерибасовская шутит. Юмор одесских улиц

– Виноваты, Ваше Величество, – отвечал служитель, падая ей в ноги.

– Чтоб это было в последний раз, – милостиво сказала императрица, – а теперь уезжайте скорее, иначе вас увидит обер-гофмаршал и вам жестоко достанется от него.

* * *

В 1789 и 1790 годах адмирал Чичагов одержал блистательные победы над шведским флотом, которым командовал сначала герцог Зюдерманландский, а потом сам шведский король Густав III. Старый адмирал был осыпан милостями императрицы. При первом после того приезде Чичагова в Петербург императрица приняла его милостиво, и изъявила желание, чтобы он рассказал ей о своих походах. Для этого она пригласила его к себе на следующее утро.

На другое утро явился Чичагов. Государыня приняла его в своем кабинете и, посадив против себя, вежливо сказала, что готова слушать. Старик начал. Не привыкнув говорить в присутствии императрицы, он робел, но чем дальше входил в рассказ, тем больше оживлялся и, наконец, пришел в такую восторженность, что кричал, махал руками и горячился. Описав решительную битву и дойдя до того, когда неприятельский флот обратился в полное бегство, адмирал все забыл, поносил трусов-шведов, употребляя при этом совершенно грубые уличные ругательства. Вдруг старик адмирал опомнился, в ужасе вскочил с кресел, повалился перед императрицей.

– Виноват, матушка, Ваше Императорское Величество!

– Ничего, – кротко сказала императрица, – ничего, Василий Яковлевич, продолжайте, я ваших морских терминов не разумею.

* * *

У императрицы Екатерины околела любимая собака Томсон. Она просила графа Брюса распорядиться, чтобы с собаки содрали шкуру да сделали чучело. Граф Брюс приказал об этом Никите Рылееву. Рылеев был не из умных, он не понял и отправился к богатому и известному в то время банкиру по фамилии Томпсон, чтобы передать ему волю императрицы. Томпсон не на шутку перепугался, побежал к императрице просить прощения, но по дороге… помер.

* * *

Однажды Екатерине II подано было прошение одного капитана русского флота разрешить ему брак с чернокожей. Императрица разрешила, но это её позволение вызвало осуждение в обществе. Несмотря на отсутствие в стране расистских традиций, многие православные считали бракосочетание с негритянкой делом греховным. Екатерина II закрыла данную тему, заявив:

– Сие есть не более чем честолюбивый политический замысел против Турции: я хотела этим торжественно ознаменовать бракосочетание русского флота с Чёрным морем.